Мой ласковый и нежный мент

Как коленка облысел…

Денис вздохнул. Завтра на восемнадцать ноль-ноль у него назначена встреча с этой самой Веденеевой, которая командует единственной в республике народной дружиной и, как ни странно, весьма успешно со своим делом справляется. Правда, за месяц пребывания в должности начальника РОВД ему пришлось столкнуться с такой коллекцией нелепостей и несуразиц, что он почти не удивился, узнав, что во главе добровольных радетелей за мир и спокойствие в селе стоит молодая дама. И, как отозвался о ней начальник милиции общественной безопасности Коля Кондратьев, особа довольно привлекательная, но настырная, способная своими выходками довести до точки плавления даже бюст Петра Великого, установленный в скверике на месте памятника вождю мирового пролетариата.

Жара и духота в кабинете становились прямо-таки нестерпимыми. Денис протянул руку и осторожно коснулся радиатора отопления. Ладонь не терпит! Он посмотрел на тщедушного начальника коммунального хозяйства, который все совещание сидел, уткнувшись носом в ворот толстого, домашней вязки свитера, а во время своего двадцатиминутного отчета о готовности коммунальщиков к зиме больше сморкался и откашливался в носовой платок, и понял, что батареи будут так жарить, похоже, еще с недельку, до полной ликвидации простуды и связанного с ней озноба у хлипкого коммунального начальства.

До обеденного перерыва оставалось уже совсем ничего, а подполковник так и не придумал убедительного предлога, чтобы исчезнуть с совещания. Он взглянул на Надымова, тот немедленно мило ему улыбнулся, а Федюнин закряхтел, завозился на своем стуле, привстал и во весь голос заявил: «Господи! Духота какая! Неужто нельзя форточку открыть?»

Никто из присутствующих не успел отреагировать на реплику редактора должным образом. Из-за дверей кабинета донесся непонятный гвалт, затем более определяемый грохот: кажется, кто-то отбросил в сторону стул. Раздавшийся вслед за этим визгливый вскрик и плаксивый речитатив любимой секретарши Кубышкина Верунчика подтвердил, что вместе со стулом в сторону отлетела и сама Верунчик. В довершение под дверями главы администрации послышался совсем уж непотребный шум и шипение, словно стая диких кошек выясняла отношения, В следующее мгновение двери распахнулись и на пороге появилась неизвестная Барсукову девица с короткой, почти как у самого подполковника милиции, стрижкой, раскрасневшимися щеками, яростно блестевшими глазами, одетая в распахнутый на груди бушлат военного образца с полуоторванным цигейковым воротником. В одной руке она держала песцовую ушанку, во второй – ножку от пострадавшего в схватке стула, а локтем пыталась отпихнуть секретаршу, уцепившуюся за нее мертвой хваткой бультерьера.

Верунчик силилась обойти девицу и перехватить инициативу, но та весьма успешно прижала ее бедром в камуфляжных брюках к косяку и сердито приказала: «Верка, отвяжись!»

– Людмила! – ахнули одновременно директор заповедника Кочерян и глава администрации. Директор вскочил со своего стула и еще более растерянно добавил:

– Сейчас же покинь кабинет!

– Еще чего! – Девица резким движением сбросила с плеч бушлат, не глядя отправила за спину ушанку, далее последовала ножка стула. Верунчик едва успела уклониться от летящих в ее сторону предметов одежды и остатков мебели. Неожиданная посетительница переступила порог, решительно сдула нависшую на глаза прядку волос, в два шага преодолела расстояние до Надымова и остановилась за его спиной.

Денис с удивлением отметил внезапную бледность, проступившую на пухлых щечках Игоря Ярославовича, и явный испуг в его глазах. Но не успел подполковник должным образом оценить это аномальное явление на самоуверенной физиономии местного Рокфеллера, как девица ловко ухватила того левой рукой за галстук, а правой отвесила весьма звонкую и, несомненно, крепкую пощечину.

Верунчик и зав районными финансами Раиса Федоровна испуганно вскрикнули. Все присутствующие загалдели, вскочили на ноги. Федюнин потянулся через стол и попытался удержать агрессивную девицу за руки, та вырвалась и, ухватив Надымова за грудки, одарила редактора таким бешеным взглядом, что он невольно подался назад и чуть не сел мимо стула. С белоснежной сорочки Игоря Ярославовича в разные стороны брызнули пуговицы. Девица, захватив сорочку в кулак, приподняла свою жертву со стула, несколько раз сильно встряхнула и выкрикнула срывающимся от гнева голосом:

– Ax ты, мразь! Опять на косуль охотился? Дети их сеном подкармливают, от голода спасают, а ты на вездеходе из карабина… – Она не договорила и вновь отвесила Надымову затрещину, теперь уже левой рукой по правому уху.

– Денис Максимович! Полковник! – Кубышкин, вероятно от неожиданности, повысил Дениса в звании, но тем не менее посмотрел на него крайне грозно. – Сейчас же прекратите это безобразие и удалите эту хулиганку из кабинета!

Худой и горбоносый Кочерян подскочил к девушке и попытался за локти оттащить ее от Надымова. Но она лишь разгневанно раздула ноздри и прокричала с еще большей яростью: