Мой ласковый и нежный мент

– Вот с этого и следовало начинать, Денис Максимович! – мягко сказала Людмила и поспешила отвести взгляд, чтобы не выдать своего торжества.

Все-таки ей удалось скрыть и смятение, и страх и даже выйти победительницей в этой короткой схватке. И положить этого гордеца и невежу на лопатки оказалось не так уж сложно, как и завладеть инициативой в разговоре. Эту позицию ей сдали, кажется, тоже без особых усилий и хлопот с ее стороны.

– Отец рассказал мне обо всем! – Барсуков тоже старался не смотреть ей в глаза и продолжал вертеть шапку в руках. – Но, право, не стоило беспокоиться…

– Знаете, Денис Максимович, – прервала его Людмила и окинула задумчивым взглядом, – честно сказать, мне уже надоело бесконечно ругаться с вами, а потом извиняться. Давайте поговорим серьезно. Нам с братом совершенно не трудно протопить вовремя вашу печь, и я не развалюсь на части, если приготовлю обед на вашу долю, пока Максим Андреевич болеет, и за Костей пригляжу столько, сколько нужно. Да! – спохватилась она. – Я же вам самое главное не сказала! Костя сегодня очень хорошо произнес, и не менее десятка раз, «кис-кис».

– Он заговорил? – Денис выронил из рук шапку, но даже не заметил этого.

– Не совсем! Только одно это слово! И, похоже, пытался назвать меня по имени, но пока не получилось. – Она улыбнулась. – Теперь будьте уверены: Костя изо всех сил будет пытаться говорить.

Видели бы вы, с каким торжеством он звал Мавру, и она понимала это, мурлыкала и просилась к нему на руки.

– Дай-то бог! – прошептал Барсуков едва слышно и вдруг беспомощно посмотрел на нее. – Я не хочу уходить. Сижу, как последний болван, и никак не могу найти причину, чтобы остаться хотя бы еще минут на десять. Время позднее…

– Ну что ж, если вы такой ненаходчивый, то эту причину найду я. – Людмила смело посмотрела на него, стараясь не выдать сумасшедшего восторга, впервые в жизни и навсегда избавившего ее от сомнений и колебаний в правильности своего поведения. Конечно, в душе она понимала, что поступает опрометчиво, разрешая ему остаться. На какой срок и с какой целью, в этом она еще не определилась, но подозревала, что готова поддаться на любую провокацию с его стороны и даже уступить по некоторым позициям, если Денис решится преодолеть те барьеры, которые они гак успешно воздвигали на пути друг к другу.

Барсуков вопросительно поднял брови и с интересом посмотрел на нее. По блеску его глаз она без труда сообразила, что подполковник с ходу разгадал ее маневры, но, кажется, совсем не против передать бразды правления в ее руки – Раздевайтесь, будем ужинать! – Она улыбнулась. – Сознайтесь, сколько раз за день вы сегодня ели?

Денис снял дубленку, повесил ее на вешалку, подобрал с пола шапку и нахлобучил на крючок сверху. И, только пригладив волосы, смущенно ответил:

– По правде, не помню. Кажется, обошелся парой беляшей и чем-то запил. – Он пожал плечами. – Не помню… Выезжали на сложное дело, там не до перекусов было. А беляши где-то Сергей купил.

– Точно, некому вас за уши надрать! – Она слегка коснулась пальцами его уха, но Барсуков перехватил ее ладонь, прижал к своей щеке, а второй рукой обнял ее за талию и притянул к себе.

Его лицо вплотную приблизилось к лицу девушки, и он, слегка задыхаясь, прошептал:

– Постарайся, найди причину, чтобы я остался с тобой до утра!

– С ума сошел! – прошептала она в ответ, освободила ладонь и обняла Дениса за шею. – Я ведь не одна! Мальчишки услышат…

– Ты опять права! – Денис коснулся губами ее шеи. – Я не сумею вести себя тихо, да и тебе не позволю. – Мужские губы переместились к уху, и Людмила услышала, как он едва слышно чертыхнулся, отстранился от нее и озадаченно произнес:

– Я о твою сережку нечаянно укололся. Застегнуть ее или снять совсем?

– Застегнуть! – прошептала она, поворачивая голову и поднимая подбородок именно так, как учила ее Тонька. Но Денис приказал: «Не шевелись!»

В следующее мгновение он прищемил ей мочку уха, да так, что она даже вскрикнула от боли, и уже более громко чертыхнулся снова.

– Что случилось? – спросила девушка с тревогой, почувствовав, что ее ухо оставили в покое. – Застегнул?

– Нет, – глухо произнес подполковник, – прости, но я, кажется, сломал замочек у сережки. Но ты не расстраивайся. – Он прочитал неподдельное отчаяние в девичьих глазах и поспешил ее заверить:

– Я завтра же его припаяю, можешь не беспокоиться, тут работы всего на пару минут.

Людмила мягко отстранилась от него и, стараясь не глядеть в глаза, чтобы не выдать явного разочарования, прошептала:

– Ничего страшного! – и уже более громко приказала:

– Мойте руки и за стол. Думаю, нам стоит после слишком позднего ужина поскорее разбежаться по своим углам. Завтра у меня, а у вас тем более, очень тяжелый день.

– Значит, ты меня выпроваживаешь? – озадаченно спросил Денис.

– Выпроваживаю, – вздохнула Людмила, – ради вашего и моего блага.