Мой ледокол или наука выживать

Мариинский театр контролировался и управлялся в его ежедневной работе двумя людьми. Эти два человека решали кто будет прима-балериной, кто поедет на гастроли, кто получит какую зарплату. Не было человека в театре, который не вздрагивал бы и не оглядывался при упоминании их имён. Это — начальница отдела кадров театра, назовём её Любой, и зам. директора по режиму, назовём его Иван Иванович. Люба, по её словам, была подполковником КГБ, в прошлом начальницей женского лагеря. Насчёт Ивана Ивановича я не знаю, но предполагаю, что он был либо полковником, либо генералом.

Мариинский театр — один из лучших в мире и каждый год приносил государству из гастролей в Америку и в Европу огромные деньги. Оперный и балетный составы театра также любили эти мероприятия и поэтому с нетерпением ждали лета и гастрольных поездок. Персональные решения о том, кто поедет, а кто нет, принимали Люба и Иван Иванович. Люба, женщина средних лет, очень уверенная в себе особа, делала в театре что хотела и с кем хотела. Она, видимо, была нимфоманкой. В театре все знали, что Люба любила молодых мальчиков — балетных солистов. И пользовала их в собственное удовольствие где угодно, иногда даже на лестнице.

Не было человека, который мог бы ей отказать — ведь все хотели быть включены в труппу, выезжающую за границу. Насколько я знаю, это она издевалась над Пановым, когда он требовал отпустить его в Израиль. До Панова был Барышников. Но тот сам не вернулся из гастролей.

Следующим после Панова был я. Но я-то не известный танцор, а самый простой рабочий. Люба даже не предполагала, какую важную роль я приготовил ей сыграть в моём выезде из СССР.

При анализе ситуации с самого начала мною была принята в расчёт возможность найти человека, который мог бы сыграть ключевую роль союзника и вывести меня из России. Я не очень верил, что такой человек найдётся, пока не попал в театр и не познакомился с начальницей отдела кадров. Лично мы, конечно, знакомы не были, так как я являлся для неё маленьким и практически несуществующим звеном в театре. Я же знал о ней всё и был почти уверен, что именно она может стать союзником и поможет мне выехать.

Как только я получил вызов на руки, можно было начинать востребовать документы из театра. Пришло время начать фронтальную и очень хорошо обдуманную атаку. Прежде всего, я подал заявление в отдел кадров с просьбой о предоставлении мне документов для ОВИРа, связанных с выездом в Израиль. Заявление было передано через Вальту.