мой ледокол или наука выживать

Особое внимание уделялось подбору «героинь». Их было немного. Речь шла об особо удалённых районах, куда целый год практически не было доступа. Это форпосты с радарными установками. Такие, как мыс Святой нос. Там находилось 15-20 солдат и одна героиня.

На кораблях девушки не служили. Будучи в командировке на берегу, я получил под своё командование старшего матроса Валю Андрееву. Она была из Ленинграда. Валя отвечала за медпункт. Она-то меня и познакомила с секретами женской военной службы. Валя предлагала мне воспользоваться моими преимущественными правами командира, но я отказался, у меня были другие взгляды на такие вещи. Однако мы с ней много и подолгу беседовали. Я никогда раньше не встречался с такого типа женщинами, и мне было очень интересно с ней разговаривать. Однажды она пришла и попросила: «Товарищ старшина первой статьи, мне нужно лечь в госпиталь на операцию аппендицита». Дневальный, находившийся поблизости, прореагировал: «Валька, сколько у тебя аппендицитов? Это уже седьмой». Она отреагировала совершенно хладнокровно: «Сколько надо, столько и будет».

Однажды я услыхал её истошный крик, и шум упавших ведер. Дневальный засмеялся и пояснил: «Опять над Валькой смеются. Только что прибывшего в часть молодого матроса послали к Вале в санчасть с вёдрами получить менструации для мытья камбуза».

Через некоторое время после моего увольнения в запас, Валя зашла навестить меня дома. Моя соседка Сусанна Гранова очень подозрительно на неё смотрела. Крутилась под моими дверями и не могла успокоиться. Сусанну всегда беспокоил мой моральный облик. А мы с Валей сидели, глушили водку и вспоминали Гремиху. Когда Валя, наконец, ушла, Сусанна успокоилась.

Однажды, находясь в Мурманске в короткой командировке, у меня появилась возможность слетать на пару дней «в самоволку» к моему другу Славе Хаяку, служившему в этом районе. Возникла небольшая проблема. Нужно было достать какую-нибудь гражданскую одежду, хотя бы рубашку. В военно-морской форме, без документов, меня бы не посадили в самолёт. Школьные друзья сообщили, что одна из наших одноклассниц, Лена, сослана на 101-й километр за проституцию. Работает и живёт она в текстильном городке-сателлите под Мурманском.

Лена сообщила мне, что в городок не впускают военнослужащих, он охраняется патрулями. Я пошёл на риск. Проскочив сквозь патрули, нашёл здание и поднялся на второй этаж. Зрелище, которое открылось передо мной, было необычным. Это длинный коридор, с двух сторон которого находились двери, расположенные через каждые два метра. Огромное количество дверей. В каждой комнате жила одна девушка. В каждой комнате, шириной в два метра, стояла узкая кровать, стол и стул. Лена стояла в конце коридора. Когда раздались мужские шаги в сапогах, все двери разом отворились. В проёме каждой комнаты стояла девушка. Большинство были полураздеты. Все неотрывно смотрели на меня, как загипнотизированные. Лица ошеломлённые. Я сначала не понял, куда попал и что здесь происходит. Я продолжал двигаться в том же темпе в другой конец коридора, где стояла Лена. Она стояла побледневшая и с ужасом смотрела на меня. Девушки находились в оцепенении. Было такое чувство, что если сейчас кто-нибудь скажет слово, они все бросятся на меня. Ощущал, что я передвигаюсь в клетке с голодными тиграми. Лена втащила меня в свою комнату. Первое, что она сказала: «Ты ненормальный! Ты сумасшедший! Они же мужика не видели уже много месяцев! Ты же не выберешься отсюда живым!» Потом она быстро собрала в узел одежду, предназначенную мне. Выглянула за дверь. Затем на цыпочках вывела из общежития.

Я подумал, как умудрилась Советская власть довести до такого состояния нормальных здоровых молодых женщин, не совершивших никакого уголовного преступления, просто любивших любить?!

Глава 5

ИЛЮШКО

(освобождение первое)

Старшина второй статьи Илюшко — мой первый по счёту флотский командир. Он был родом откуда-то с Украины. Парнишка на полгода старше меня, внешне дохленький, не «видный». Образование у него — неполное начальное. Он сразу заявил, что жидов не любит, а меня — в особенности. И придирался ко мне с самого начала. Выражалось это обычно в том, что моя фамилия называлась первой, если требовалось послать кого-то в расходное подразделение (дежурная команда для авральных хозяйственных работ), на неурочную вахту или на неурочную работу.