Мой личный ад

Павел поддержал. И заторопился прочь из тесной квартирки, где каждый сантиметр напоминал о бездарно просранной юности.

***

Он с трудом разомкнул веки, не понимая, где находится. Номер отеля, запах несвежей еды. Взгляд в центр комнаты лучшего номера, что отыскался в гостинице. На столе куча бутылок спиртного, тарелки.

– Бля-а-а-а…

В виски била кровь. В ушах плескались волны моря. Уткнулся лицом в подушку. В нос ударил аромат недорогих женских духов и железный запах крови…

Он напрягся. Какие женщины? С чего нажрался? Одинокий луч света пробился сквозь щель в толстых портьерах. Утро?! Нужно ехать за племяшкой, но если остальные ребята в таком же как он состоянии…

– Проснулись? Можно я открою шторы?

Раздалось громом с небес пение ангела.

Павел повернулся на голос. Белым пятном в правом углу комнаты стояла худенькая блондинка в растянутом свитере.

– Ты кто? – он сверлил незнакомку тяжёлым взглядом.

– Вы не помните? Меня вам прислали ваши друзья.

– Какие? – Паша массировал виски, вспоминая, что вчера было.

Заявился Тихоня с братками. Выпили за встречу. Вспомнили молодость. Ещё раз выпили, а потом всё как в тумане. Никаких баб не было.

– Тебя точно не помню!

– Вам подарили… – она замялась. Лицо стало пунцовым.

Паша смотрел на девицу злым взглядом. Только недомолвок ему сейчас не хватало. Выгнать из номера, чтоб не мычала? А если это подстава? Не хватало сесть за малолетку. Он процедил:

– Тебе восемнадцать хоть есть? Говори, не ломайся как целка!

– Её и подарили! – она выплюнула полным обиды голосом. – Мою девственность!

– Что? – он подскочил, позабыв о боли.

Что-то не сходится. Никогда не пользовался услугами девственниц.

– Так сколько тебе лет?

– Двадцать…

Он выдохнул. Одной проблемой меньше. Портьеры раздвинуты одним нервным жестом. Покрывало сброшено на пол.

Пятна крови алыми маками расцветали на светлой простыне.

– Твою мать! – Павел провалился в кресло.

Такой трюк однажды пытались проделать с другом. Он впился взглядом в худенькое лицо.

– Презерватив где?

– Вы им не пользовались…

Паша рычал, борясь с желанием вышвырнуть тварь за порог.

– Ты что блеешь, овца? Тебя не учили трахаться с презервативом?

Она вдруг заревела навзрыд, вытирая сопли со слезами рукавом джемпера.

– Простите меня! Я не знала. Вчера силой из дома забрали. Сказали, не сделаю, как говорят – убьют! Мама им много денег должна.

– А мамаша где?

– Умерла… – И вдруг упала на колени: – Пожалуйста, дайте телефон позвонить. У мамы был брат. Он всё заплатит.

Больше хитрых женщин Паша не любил женские слёзы. Он поискал взглядом пиджак.

– Возьми в кармане!

Она достала дрожащими пальцами. Новая порция слёз, со словами:

– Разряжен…

– Дай сюда!

В дверь постучали.

– Босс, вы проснулись? Когда выезжаем?

– Как раз вовремя. Заходи, Тёма!

На пороге появился один из ребят. Паша кивнул на скукожившуюся блондинку.

– Дай телефон, пусть позвонит.

И следом рыкнул попавшей в беду скромнице:

– Мой неси сюда!

Та с радостью тыкала тонким пальчиком в экран смартфона телохранителя.

Павел крутил в руке свой, удивляясь тупизму провинциалки.

– Не разряжен, а заблоки…

Он не успел договорить. Смартфон разразился настойчивой трелью, Экран высветил номер Артёма. Паша вскинул ошарашенный взгляд в растерянное лицо проститутки.

– Тебя как звать?

– Ада…

Глава 2

Сомкнув веки, Паша откинулся на мягкую спинку кресла. Если у бога на самом деле есть чувство юмора, то это его насмешка. На принятие решения всего пара минут. Обсудить всё можно в машине.

Никто не осудит, если он оставит дочь сводной сестры в грязном номере гостиницы, избежав ловушки. Сомнений нет, это именно то, о чём предупреждал Борис. Его впустили в город, но выехать будет непросто.

Он открыл глаза. Взгляд сразу наткнулся на испуганное бледное лицо Ады.

– Я не знала куда меня отправляют! Честное слово!

Новая порция слёз резанула по нервам.

– Хватит реветь! – грозный рык возымел обратное действие.

В голубых глазах читался ужас. Пришлось отвернуться. Когда-то ругал друга за добросердечие к бабам, а теперь сам припёрт к стенке.

– Дай спокойно подумать! – сказано для отмазки.

Он уже знал, что делать. Бросить овцу не сможет. Как-никак она имеет отношение к родне. А ещё, что было самым важным: ночь могла иметь последствие. Выскоблить своего ребёнка коновалу для шлюх не позволит. Павел сжал ладонями голову. Попал, так попал… В страшном сне не мог представить подобного!

Он зло рыкнул, понимая, что связан по рукам и ногам. У любой ловушки всегда есть имя и цель. Эту звали «Тихоня». Причина пока неизвестна.

На нытьё времени нет. Нужно действовать. Паша ударил ладонями по коленям и поднялся.

– Ну, падла, тебе не жить! – адресовал шестёрке «Слона».

Ада снова рухнула на колени, приняв слова на свой счёт. Она подползла к ногам «железного человека». Тонкие руки переплелись на коленях. Пухлые губы на миловидном лице дрожали.

– Возьмите меня с собой, не оставляйте! – пищала она сквозь слёзы. Взгляд направленный в душу рвал сердце. – Мне здесь не выжить, да и не захочу я так существовать. Руки на себя наложу! Бог вас накажет!