Мой личный чародей

— Ну, вот что, — через некоторое время сказал он, — сейчас, к сожалению, я не представляю, как вам помочь. Боюсь, в процессе ритуала ваши тела утеряны безвозвратно, да и души задержались на земле, среди живых, лишь каким-то чудом. Что ж, придется поломать голову. Пока же я только могу сделать так, чтобы вам и вашим нынешним телам ничего не угрожало — по крайней мере, со стороны людей.

— Ты, брат? — в голосе Кайроса прозвучало плохо скрываемое сомнение.

— Именно он, — вдруг сказал Зоран. — И ты напрасно сомневаешься: Светодар — один из самых могучих магов Синедолии. Он носит титул Старого Медника, перешедший к нему от его учителя, Тешена Твердого. Кроме того, с недавних пор Дар является наместником великого князя Велимира, своего отца, в здешних землях. Да, и вашего обидчика, некроманта Владана (ага, значит, не только мы с Даром сообразили, чьих черных рук это подлое дело!), уничтожил тоже он, вместе со своей молодой женой Веславой, которая сейчас стоит рядом с ним.

Произнеся эту непривычно длинную для него речь, Зоран умолк и немедленно помрачнел. Дар недовольно фыркнул. Кайрос же виновато охнул:

— Прости мои сомнения, Старый Медник! Для меня знакомство с тобою — большая честь. Прошу не держать на меня обиды — я был введен в заблуждение твоей молодостью. Скажи, скажи же мне ещё раз, неужели злобный чернокнижник, обрекший всех нас на вот такое мучительное существование, действительно уничтожен?!

— Несомненно, — сухо подтвердил мой чародей. — Правда, в этом заслуга не моя, а исключительно моей жены.

— Вернее, моего охранного амулета, — буркнула я, не желая присваивать себе чужих заслуг.

— Потрясающе! — воодушевился ясень. — Вы соединены узами магического брака! Какая редкость! За всю свою жизнь мне довелось повстречать не более полудюжины семей, где оба супруга были бы чародеями! Кстати, я вам уже говорил, что здесь, среди нас, тоже есть такая пара?

— Кайрос, а как зовут этих магов? Ну, которые муж и жена? — вдруг спросил Радош, до этих пор помалкивавший и рассеяно разглядывавший заросли орешника.

— Магов-то? Остромир и Ута. Они, если я не ошибаюсь, из Березани. А что?

Ойкнув, я прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Только теперь я поняла, какая неоформленная мысль все это время беспокоила меня и не давала покоя. Спохватившись, я обеими руками вцепилась в испуганно дрогнувший ствол ясеня.

— Кайрос, миленький, где они растут??? Как мне их найти??

— А ты их что, знаешь?! — изумился тот.

— Лучше, много лучше! — я чуть не завизжала от нетерпения. — Я тебе потом расскажу. Ну, Кайрос, как мне их отыскать???

— Да ты успокойся, — сочувственно посоветовал дубоватый ясень. — Зачем так нервничать? Всё просто: иди мимо Асты, через вон тот ельник. Прямо за ним ты увидишь довольно приметное дерево — береза с двумя стволами, растущими из одного корня. Это они и есть.

— Спасибо! — крикнула я и полетела через удивленно перешептывающийся лес.

Двойная береза, как и обещал Кайрос, поджидала меня прямо за плотной стеной елового подроста, сквозь который мне пришлось пробираться практически на карачках. Вынырнув из-под колючих лап, щедро осыпавших меня буроватыми иголками, я едва не уткнулась лбом в мощный раздвоенный ствол. Не тратя времени на то, чтобы отряхнуть перепачканные коленки, я прижала ладони к теплой шелковистой коре и выдохнула:

— Вы — Ута и Остромир? Ваняткины родители? Я нашла его! Ванька жив и здоров, у него всё в порядке, он теперь с нами!

В Запутье мы вернулись ещё не скоро. Сперва бедные Ута и Остромир едва из земли не выскочили, посчитав, что их сын находится где-то неподалеку. Мне едва-едва удалось их успокоить; в конце концов они даже согласились с тем, что так даже лучше: у мальчика будет достаточно времени подготовиться к встрече со "слегка" изменившими свой внешний облик родителями. Взамен мне пришлось подробно, стараясь ничего не упустить, рассказать о том, что произошло с Ванькой с того самого момента, как они с ним расстались. И Ута, и Остромир были очень удивлены, узнав, что магический дар их сына уже открылся. Мой рассказ о нашем совместном путешествии в Долину Драконов поверг их в шок, а известие о том, что сам Тешен Твердый взял Ваньку в ученики, заставило изумленно ахнуть.

Мои спутники нам не мешали. Впрочем, скучать никому, кроме Степки, не пришлось: ведь было необходимо побеседовать со всеми без исключения чародеями, чьи тела остались на жертвенниках Владана, а души оказались заточены в деревья. Время от времени я ощущала острые уколы вины перед друзьями — им приходилось нелегко, ведь почти каждый бывший маг норовил вывернуть на добровольных слушателей свой немаленький ушат боли и разочарования. Но оторваться от исстрадавшихся по сыну Ванькиных родителей, льнущих ко мне своими ветвями, я была не в силах.

Да и мои друзья проявили понимание и нас не отвлекали.