Мой личный доктор

Утром прохладно. Мы с Графом гуляем в парке, он делает свои дела, а я зябну, слегка ёжась и пожимая плечами. Пёс ведёт меня по тропинке. Запрокинув голову и вдохнув полной грудью свежий воздух, я чувствую, как проясняется голова. Решение принято. Я знаю, что буду делать дальше. Как поступлю с предложением Майкиного отца. Всё решится, как только Костя вернётся из поездки. Таких чувств уже никогда не будет, таких эмоций тоже, но иначе никак.

— Пойдём, Граф, пойдём, мой хороший.

С лёгкой грустью рассматриваю природу и вставших в такую рань людей. Вздохнув от нахлынувших чувств, продолжаю бродить по парку. И тут неожиданно на набережной вижу собачницу.

Она тоже выгуливает пса. Смотрит на меня исподлобья. Как и я на неё. По сути мы с ней ненавидим друг друга. Тошнотворное чувство ревности не даёт сглотнуть слюну. Нельзя демонстрировать то, как мне обидно и неприятно. У всех есть прошлое. И это нормально.

Она красивая и стройная, выше меня ростом, у неё спортивное телосложение. Возможно, она тренер по йоге или фитнесу.

Чтобы не натворить глупостей, воскрешаю в памяти вчерашний звонок доктора. Ткаченко так старался, переживал, волновался. И я буду работать над собой, что бы ни было дальше. Сколько бы ни было нам отмерено, ведь я уже всё решила. Я сделаю так, как считаю нужным. Как будет лучше для него.

Но тут собачница равняется со мной. И произносит какую-то команду. Её собака — слава богу, на поводке! — кидается на меня. Гавкает, вставая на дыбы.

Вскрикиваю. Мне аж дурно. Я очень сильно пугаюсь.

Граф, несмотря на то что часто проводил время с этой женщиной и её собакой, неожиданно принимает мою сторону, лает, защищая. Он воспринимает меня как свою хозяйку. От этого легче. Но сердце всё равно сжимается, и мы с ним быстренько уходим прочь, не оглядываясь. Собачница хохочет мне в спину. Я слышу её хриплый, как будто бы прокуренный голос. Ох и мерзкая особа. Аж зажмуриваюсь от злости. Но, опасаясь чего похуже, на конфликт не лезу.

Закрыв Графа в квартире доктора, спешу вниз, не желая снова наткнуться на собачницу. И опять думаю о своём решении. Уверена, оно единственно правильное.

На работу еду на автобусе. В салоне полно народа, но мне удаётся сесть у окна и подумать о жизни, в особенности о том, что собираюсь сказать своему доктору. Ещё раз все взвесить.

В школу я прихожу впритык, немного неудобно перед новым директором, так как привыкла появляться на работе заранее. Но собачница и Майкин папаша выбили меня из колеи, я опоздала на нужный транспорт и поехала на следующем.

По пути к своему кабинету встречаю Шурика. Вот только оркестровика мне сейчас и не хватало. Он суёт мне какую-то бумагу и с жадностью рассматривает, как будто не может насытиться.

— Здравствуйте, Ульяна Сергеевна, вот, держите.

— Это что? — Верчу в руках лист А4, где что-то расписано по пунктам.

Читаю вслух:

— Зачастую Ульяна Сергеевна демонстрирует нехватку времени на совещаниях из-за избытка материала. Раскрывая тему собрания, Ульяна Сергеевна не успевает выдать весь материал. В итоге совещание проходит в чрезмерно быстром темпе, и коллеги плохо усваивают тему, не могут проникнуться, и проблемы школы не решаются. Ко всему прочему недостаточная подготовка к собраниям. Стоя перед коллегами, Ульяна Сергеевна волнуется, часто теряет логику изложения материала, забывает рассказать преподавателям о важных деталях, не может привести примеры и не в стоянии дать учителям интересные тезисные задачи...

Психанув, мну писульку. И, швырнув Шурику в лицо, прошу дать пройти.

За последние двенадцать часов в моей жизни было слишком много стрессов и фантастических предложений, чтобы я терпела подобную дичь.

— Это перечень ваших ошибок, Ульяна Сергеевна.

Вставляю ключ в замочную скважину. Даже разговаривать с ним не хочу. Не могу больше. Напишу заявление на имя директора школы, в котором изложу все известные обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения двух учителей — Шурика и Майки — от проведения занятий в классах. Дождусь рассмотрения. Я уверена, Султанов будет на моей стороне.

— Эта бумага, Ульяна Сергеевна... — Лезет он в мой кабинет без спроса. — Пока у секретаря директора, но, как только я дам отмашку, она тут же окажется на столе у Марата Руслановича. Он человек в коллективе новый и внимательно отнесётся к подобным сигналам. На моей стороне ещё двое молодых педагогов, которым вы успели перейти дорогу.

Пытаюсь закрыть дверь, но он ставит ногу в проём. Начинаю давить. Вот и где все, когда они нужны? Почему в критической ситуации рядом никогда нет коллег? Интересно, о ком он говорит? Премию кому-то не дала? Или путевку в санаторий для всей семьи по первому свистку?

— Но вы можете остановить бюрократическую машину!

— Каким образом?

Смотрим друг другу в глаза. Он мне противен своей навязчивостью, я во многом сама виновата, но сейчас это переходит все границы.

— Вы бросаете своего отвратительного доктора, по слухам вы теперь вместе, и начинаете встречаться со мной.