Мой личный шеф

Мы на месте, садимся у регистратуры. Виолетту трясёт от страха. Она себя знатно накрутила. Я держу её за руку, она пытается вырвать ладонь. Но мне наплевать.

Спустя какое-то время к нам выходит тот самый доктор в белом халате, которого однажды я видел на нашей стоянке.

Высокий, статный и привлекательный, насколько я могу судить со своей мужской точки зрения, он никого и ничего не видит, кроме своей жены.

Он даже не замечает нас и тут же идет к ней, обнимает, целует в губы, причём я ни разу не видел, чтобы беременную женщину так страстно целовали. Обычно мужчины слегка опасаются этого состояния, но доктор Ткаченко буквально сжирает губы своей супруги, несмотря на то что они наверняка с утра виделись.

Вот это сила любви и желания! Он гладит её по животу, потом смотрит в глаза. Нам с Виолеттой даже немного неловко. Мы переглядываемся.

Затем наконец-то — мне кажется, проходит минут десять, не меньше — он поворачивается к нам.

— Добрый день, чем могу быть полезен?

— Доктор, скажите, я умру? — Встает к нему моя хоровичка и, бледная как смерть, подаёт результаты УЗИ.

Вот бывает же такое. Такая мужественная, стойкая, сильная, а тут совсем расклеилась.

Хватаю своего лучшего педагога за плечо, обнимаю, прижимаю, не даю отлепиться.

Ткаченко читает заключение. Не думаю, что он в этом разбирается. У него совершенно другой профиль, но обычно врачи знают друг друга, и он может посоветовать хорошего гинеколога, маммолога и так далее.

— Значит так, прежде всего нам нужно прямо сейчас сделать тонкоигольную аспирационную биопсию под УЗИ-контролем. Её результат и покажет нам, как действовать дальше. Но я не думаю, что вам стоит так сильно переживать. Здесь написано: «эхоскопически нельзя исключить фиброаденому». Аппаратура сейчас очень хорошая, клинику вы посетили достаточно неплохую, исследование у нас будет максимально точным. А фиброаденома — это добро! Но нужно сделать, как я сказал. Всё понятно?

Мы киваем как два болванчика.

— Ох, вы слышали? Это мой муж, — вдруг загадочно произносит Ульяна Сергеевна и припадает к Ткаченко.

Обнимает его и смотрит с восторгом, как кошка на сметану, будто он сказал нечто такое волнительно-возбуждающее, что прям ВАУ!

В первый раз её такой вижу. Ничего себе… Я думал, она строгая, серьёзная женщина.

— Пойдемте поднимемся на третий этаж. Я договорюсь, доктор УЗД возьмет вас без очереди.

— Пошли. — Тяну я свою полуживую женщину, которая от страха едва передвигает ноги. — И без меня ни на какие медицинские обследования, Виолетта Валерьевна, вы больше не пойдёте. Если вы такая трусиха, я буду ходить с вами.

— Ещё чего! Никто не ходит со своим директором на УЗИ! Это какой-то цирк! — бурчит Виолетта, однако руку не убирает, послушно топает за мной и четой Ткаченко.

Глава 27. Султанов

— Так! — Читаю табличку. — Значит, заходим сюда. — Открываю дверь кабинета, подталкиваю туда бледную как смерть Травкину.

Слышу за спиной:

— Надеюсь, Костя, ты больше никогда в жизни не будешь ревновать меня к моему глубокоуважаемому директору.

— Да уж, — смеётся доктор Ткаченко, — ему явно не до тебя, любовь моя.

Могли бы потише шептаться. Как дети, ей-богу. У нас тут, между прочим, совсем не весёлые события разворачиваются. А они ржут. Правильно говорят, что все счастливо влюблённые люди — эгоисты.

Но я не могу затолкать в кабинет Виолетту. Она упирается.

— Что значит заходим? Я внутрь, — дрожащим голосом, — а вы, Марат Русланович, можете посидеть в коридоре. Хотя, вообще-то, лучше бы вы поехали обратно в школу. Это не ваше дело. Вам вон надо направлять коллег на курсы повышения квалификации, переаттестацию, предоставить необходимые ресурсы для педагогической работы, а не… — переходит на злое рычание, — а не разглядывать мои штуки!

А сама за косяк хватается и едва не падает от волнения. Боится же до чертиков.

— Ну хватит уже. — Вздохнув, беру её под локоть и заволакиваю внутрь.

— Мужчина на выход, женщина на кушетку, — не поздоровавшись, резко отвечает доктор, сидящий за столом.

— Выходите! — вторит ему моя хоровичка.

— Не уйду!

— Ну пожалуйста!

— Нет! Это страшно и больно, я буду с вами!

— Ну вот что! — Устав от нашего спора, доктор швыряет очки на стол. — Оба на выход! И скажите Ткаченко, что я больше никогда не пойду ему навстречу. Позовите следующего.

— Всё! Всё! Всё! Мы уже готовы. Мы муж и жена. Всё нормально, не хочу, чтобы она потеряла сознание, она очень боится. — Силой усаживаю Виолетту, она одновременно переживает и фыркает.

Тоже не хочет, чтобы нас выгнали. И, пока врач подходит к белому шкафчику в углу кабинета, она губами посылает меня в мягкое место чуть пониже спины. Причём в грубой форме. Ну и хорошо, зато больше не ревёт.

— Блузку и лифчик снимайте!

Она смотрит на меня исподлобья, с жутчайшей ненавистью, но, несмотря ни на что, медленно расстёгивает пуговки.