Мой личный сорт Бонда

— Все это как-то подозрительно странно, — пробормотала я и, немного подумав, свернула на скутере на Двинскую улицу. Неспешно проехалась по дворам, двигая в сторону места нашей встречи, и довольно скоро оказалась там. Замерла, заглядывая в окна первого этажа в надежде увидеть старичка-консьержа, но все окна были плотно зашторены. Мне повезло, он нашел меня сам. Я все еще пялилась, когда сзади раздался скрипучий голос:

— Ирина, здравствуй.

Обернувшись, я увидела невысокого сутулого дедушку, абсолютно седого, сухощавого, передвигавшегося с помощью палочки. В руках у него была клетчатая сумка.

— Добрый день, Семен Семенович, — улыбнулась я, даже вспомнив имя старичка.

— Ты не ко мне? А то тут приходили люди…

— Я мимо проезжала, но поговорить не против.

Мы расположились во дворе на скамейке.

— Ходили двое, молодые, холеные, выспрашивали, не видели ли мужчину, и фотографию его показывали. Ну я и узнал. Я же как раз у окна сижу обычно, телевизор смотрю, да и на улицу поглядываю. Во и видел этого мужчину.

— Ведь уже были сумерки, — усомнилась я, — а фотография не самого высокого качества, неужто вы его так хорошо разглядели?

— Сначала я не особенно приглядывался, но когда ты сняла шлем свой, я тебя узнал, ну и присмотрелся. Я ребятам сказал, что точно не уверен, но похож. Ты не думай, я хоть и старик, но зрение пока не настолько подводит, вот ноги другое дело… Так а он это был?

— Он, — вздохнула я, — только скутер он у меня отобрал, я бы его волей не отдала.

— А как же назад вернула?

— Кто-то пригнал его с утра и оставил у дома.

— Выходит, с понятиями мужик, — хмыкнул Семен Семенович, — тут вот что. Я после прихода ребяток стал присматриваться, мало ли что… Утверждать не берусь, но мне показалось, что во дворах стало больше детворы.

— То есть?

— Пацанов от семи до пятнадцати лет. Тут у нас в каждом дворе детская площадка, к выборам постарались, сделали. И в основном, все друг друга знаем. Я часто во дворе сижу, потому и детвору помню. А тут то один пробежит, то второй, и вот хоть убей, ни одного не знаю. По началу я внимания не обратил, но когда их за пару часов прошмыгало человек шесть, подумал, что странно это. И вроде как каждый сам по себе.

Я задумалась. Скутер мне тоже пригнал паренек лет одиннадцати. Он, конечно, сказал, что живет неподалеку и что ему заплатили, но это ничего не значит. Если допустить, что Семен Семенович не увлекся манией преследования на старости лет, то мой неуловимый Джеймс Бонд, по всей видимости, прибегает к помощи детворы. Если тут слоняется только в одном дворе человек шесть, есть вероятность, что ребят, вовлеченных в процесс, много. Мне слабо верилось, что все они домашние ребята, родители раскусили бы моего Бонда на раз-два и засадили за решетку, нашли бы повод.

— Может, мы тут с вами посидим, — внесла я предложение, — поболтаем, а если вы увидите такого мальчишку, который вам покажется подозрительным, вы мне его покажете, только, чтобы он не увидел.

— Хочешь за ним проследить? — Тут же догадался старичок, ум его не подводил, как и зрение.

— Возможно.

— А зачем?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Некоторое время я серьезно над ним размышляла, пока не поняла, что все просто: неизвестный, представившийся Бондом и похитивший мой скутер, вернувший его и шлющий мне элегантные записки, — пожалуй, такого в моей жизни еще не происходило. И движет мной интерес разгадать, кто же он, этот незнакомец, ворвавшийся в мою жизнь. Объяснять дедуле все это было лень, потому я ограничилась пожатием плеч, а он или удовлетворился таким ответом, или просто не стал наседать с расспросами. Некоторое время мы поболтали о разных вещах, я узнала, что год назад Семен Семенович ушел из консьержей.

— Работа несложная, сиди себе, на кнопку нажимай. Да и люди в моем подъезде все хорошие были, сама знаешь. Но все равно уставать стал, да и добираться от дома достаточно долго… Поговорили с сыном, жена-то моя умерла уже лет семь как, так что я один живу, но Виталька, сын, через два двора, так что заходит каждый вечер. Вот с ним и решили, что пора мне на отдых. А как родители твои поживают?

— Хорошо. Работают оба, сейчас вот в отпуске, Крым покоряют. Как вам на пенсии?

— Ничего. Хотя порой бывает скучно, потому и торчу на улице, поговоришь с кем, или за другими наблюдаешь — смотришь на жизнь. Это ведь все — она, а моя уже к концу подходит, вот и интересуюсь теми, кому еще жить и жить.

Прошло минут сорок, прежде чем Семен Семенович дал мне знак глазами, указывая на тощего высокого парня лет тринадцати, с светлыми волосами ниже плеч, собранными в небрежный хвост. Он, окинув взглядом двор, направился сквозь него, что-то насвистывая, нас вроде бы как и не заметил.

— Вот этот сегодня с утра уже проходил, — шепнул мне Семен Семенович, — я еще тогда не отмечал, что к чему, просто показалось, что незнакомый, но и все.