Мой личный сталкер

Кто еще может быть во всем этом виноват? Почему вовремя не заметил, как все начало меняться? Когда его жизнь катилась вниз, он ничего не предпринял, значит, все устраивало? Интересно, что Илья сделал, когда его жизнь начала меняться не в лучшую сторону? А делал ли он что-то вообще? Когда-то он тоже так лежал избитым в окружении ее фанатов. Он провинился перед ними и платил за это своим физическим и моральным здоровьем.

Не могу вспомнить, что я тогда делал. Может, прошел мимо? Может. Какие эмоции испытывал? Какие эмоции испытывал Илья?

Что сейчас чувствует сам Родион, избитый, лежа на холодном бетоне в окружении кучи мусора и вони? Несправедливость жизни или так ему и надо? Безысходность своего положения? Отчаяние? Понимание, что он гораздо слабее, чем его хотят видеть? Улыбается, чтобы удержать горячие слезы, и морщится от боли в пробитой губе. Все тело болит. Хоть его и ударили всего несколько раз, Здравый быстро упал и они, наверное, подумали, что с него и так хватит. Наверное, и правда хватит.

Осторожно встает и сплевывает горечь, на асфальте остается кровавый след. Он прислонился плечом к грязной стене и зашарил по карманам. Телефон и деньги на месте. Вызывает такси. На костяшках пальцев ссадины.

Кажется, я все же пытался отбиваться.

Его это радует, и он улыбается. Это решение пришло неожиданно, и жаль, что так запоздало. Нужно было раньше.

Я начну заново. Я ХОЧУ начать заново. В другом месте с новыми людьми и новой работой.

Но сначала он должен отомстить.

***

Родион предлагает Максу пробраться на рыночек стройматериалов его отца и устроить тихие посиделки у костра, как раньше. Ему нужно там кое-что сделать. Он хочет начать новую жизнь.

У Здравого в руках только тот злосчастный альбом, который он хранил большую часть своей жизни.

Тогда в кухне, когда весь ужас закончился, и он увидел лицо своего друга, в руке у него оказалась пуговица Андрея с его рубашки, и когда Родион это понял, его охватило странное чувство. Он тогда подумал, что это нужно закончить. Чтобы все прекратилось.

Пока они доехали до места уже стемнело. Они пробрались через забор и, пройдя до самого конца рынка, оказались у той старой лестницы, возле которой они обычно собирались. Там стояла большая железная бочка, обожженная со всех сторон. Из нее обычно и получался неплохой очаг. Они разожгли огонь и сели по старым проржавевшим креслам, которые никто никогда не убирал с этого места. Максим не стал спрашивать, что это он несет в руках, и Родион был ему благодарен.

Сейчас им не требовались слова, чтобы поговорить друг с другом. Они оба это понимали. Было непривычно спокойно. Каждый думал о своем, но Родиону казалось, что об одном и том же. Мысли старых друзей часто сходились. Какое-то время Здравый неотрывно смотрел на мерцающий огонь, ни на секунду не забывая, что так сильно сжимает в своих руках. Смотрит на друга и видит, как на его лице пляшут причудливые тени от горящего костра. Его лицо выглядит немного уставшим и осунувшимся.

Наверное, я тоже выгляжу не лучше. Мы оба много пережили за последнее время.

Помимо воли, перед глазами проносятся те дни, когда они еще были беззаботными детьми. Им тогда уже было лет по двенадцать, они оба сидели у Максима дома в гостиной. Он воодушевленно говорил, как еще можно досадить его няне. Максим все еще злился на отца, говорил, что уже не маленький и может спокойно обходится без ее присмотра. А Родион все никак не мог выкинуть из головы эту сцену. Стоя возле приоткрытой двери в ванную он видел, как там стояла потрепанная и нервная женщина. Она плакала и пыталась пригладить растрепавшиеся волосы, потом достала из кармана какие-то таблетки и начала быстро выдавливать их одну за другой в руку из блестящего блистера. Она проглотила целую горсть. Родион уже тогда знал, что это значит.

Ее сын Илья сидел в соседней комнате, спокойно смотрел мультфильмы и не подозревал, что здесь происходит. Здравый был расстроен, что они ее так быстро довели, и она сама решила со всем этим покончить. А теперь он сидел и ждал. Ждал, когда кто-нибудь ее найдет и скажет, что она тут больше не работает. Но все пошло не по плану. Ее сын оказался не столь беззаботным. Родион прекрасно видел, как маленький Илья идет вслед за матерью, и когда она оказалась на самом краю, толкнул ее. Она с грохотом покатилась вниз, Максим, до этого не подозревавший чего ждет его друг, резко подорвался с места и замер возле нее. Родион встал рядом и посмотрел наверх. Илья стоял там и дрожал. Возможно, он пожалеет об этом. Здравый хотел нарушить это молчание и сказать ему, что она сама хотела этого. Но не смог.

Они втроем все одновременно вздрогнули от неразборчивого мычания. Она была еще жива. Из ее рта сочилась пена, и она в ужасе смотрела на нас.