Мой личный Царь Чудей

На выходных мы решили прогуляться в парке и подышать свежим воздухом. Не всё же нам торчать в квартире в четырёх стенах? Дорога в парк шла через бульвар. Я сменила свой старый плащ на новый осенний тренч с поясом и широкими лацканами. Правда сапоги ещё не успела обновить. Ноги промокли из-за рыхлого снега. Мимо нас прогуливались такие же люди и чуди. Пачка друзей, парочки, семьи, мамочки с колясками, собачники. Егор залип в телефоне с кем-то переписываясь. Вскоре мы поняли, что он позвал своего друга погулять. Двое оболтусов встретились и обменялись «тайным рукопожатием».

— Мы пойдём дальше, ладно?

— Иди-иди, я тебе что, мамочка, чтобы давать своё разрешение?

— Не влезай в неприятности, — добавил Демьян.

Егор и его товарищ торопливо куда-то побежали, звеня голосистым смехом. «Наверняка пошли искать бычки на какой-нибудь остановке», подумала я.

Мы с Демьяном шли просто рядом, от чего стало как-то неловко. Крылья под его курткой слегка выпирали. Видимо они тоже мёрзнут. Людей вокруг становилось всё больше и больше.

— Ты сделала невозможное, Соф.

— Только заметил? — хитро сощурившись, я наигранно захихикала. — Я жопу так-то надрывала ради вас обоих. И если у тебя нет в списке твоих заклинаний что-то типа возвращения всех моих утраченных нервных клеток, то прости, ты уже ничем не сможешь мне отплатить.

— Не говори так, — серьёзно попросил Демьян. — Для чудей долг — это непросто слово. Мы крайне ответственно относимся к любым клятвам, которые даём. Друзей мы одариваем благом, а врагов проклинаем, по справедливости.

— Мне ты ни в чём не клялся, так что забей.

— Кого? У тебя есть враги?

— Э… нет. Это такой жаргон, мол «забудь», или «не важно».

— А. Понятно. В общем, я хотел до тебя донести, что если хочешь, что угодно, я попробую тебе это дать. Обещаю.

То ли холод внезапно на меня нахлынул, то ли ещё что, а щёки раскраснелись до самых ушей. Эти его глубокие синие глаза сейчас казались почти чёрными из-за пасмурной хмурой погоды. «Всё, что хочу? А чего я хочу?»

— Сейчас я хочу, чтобы ты вёл меня за руку. Можно? — в ответ Демьян мягко улыбнувшись, подал мне свой локоть, в который я тут же вцепилась.

Ползя как улитки прогулочным шагом, мы дошли-таки до конца бульвара, где на деревянных подмостках проводилась какая-то акция. Промоутеры раздавали листовки, а ведущий проводил конкурсы прямиком из старого советского журнала «Мурзилка». Вызывал деток на сцену, подавал им микрофон и просил рассказать какой-нибудь стишок, и всё прочее в таком духе. Люди толпились у сцены как селёдка в банке. Меня аж передёрнуло.

— Уф, жуть.

— Мне тоже не нравится. Пойдём домой?

— Ага. Только пиздюка нашего предупреди. А то он нас обыскается.

— Сейчас напишу.

Пока мы шли до дома, в голове я перекручивала весь пройденный прогресс бывшего короля чудей. «Его даже унитаз озадачил в первый день нашего сожительства. А звук микроволновки напугал до чёртиков. Помнится, он однажды перепутал холодную воду с горячей, и ошпарился, когда руки мыл. И вы только посмотрите на него сейчас: спокойный, тихий, невозмутимый. Быстро же ты привык к человечьему миру. Мне аж, сука, завидно. Я-то к студенческой общаге полгода привыкала! Постоянно терялась и опаздывала на пары».

— Чуди хорошо обучаются, да?

— В каком смысле?

— Прошло чуть больше трёх месяцев, а ты вон уже как ко всему привык. Ещё немного, и можно отпускать тебя в свободное плавание, Демьян.

— Ты мне льстишь, Соф, но… спасибо за хвальбу. Я правда, старался.

— Может и ты меня чему-нибудь научишь?

— Честно признаться, мне начинает казаться, что преподавание — это не моё.

— Почему?

— Мне и самому не помешало бы подтянуть знания языка. Алфавит изменился, появились новые слова. Некоторые буквы исчезли, и вы больше не используете твёрдый знак в конце слов. И это я говорю только о русском языке. Английский тоже поменялся. Такое ощущение, что вы люди, просто не умеете сидеть на ровном месте. Всё вам надо менять-менять-менять. Это… изматывает.

— Понимаю. Мне самой только чуть за двадцать, а я уже путаюсь в слэнге десятилетних. Боюсь даже представить какая пропасть будет между нами, когда мне стукнет тридцать.

— Ну в одном я точно уверен — мат никуда не исчезнет. В старину именно бранными словами смертные прогоняли Тёмных. Знаешь почему?

— Они были типа заклинаниями?

— Хах, можно и так сказать. Слова-обереги портят вкус, вот почему людоеды да кровопийцы оставляют своих жертв. Им подавай всё только чистое и незапятнанное.

— Ну заебись тогда. Буду почаще ругаться.

— Всего хорошего надо в меру…

— Что, слух режет?

— Не совсем, просто… вспоминаю сразу, как маменька по губам била, если я даже случайно сматерился.

— Жесть. И где она сейчас?

— Она… Майа её, эм… убрала.

Демьян мигом помрачнел, будто над ним сраная тучка нависла. Взгляд стал печальный-печальный, аж в сердце защемило. Тут и экстрасенсом быть не надо, чтобы понять о его больной точке.

— Хочешь об этом поговорить? — тихо спросила я. Он помотал головой, сохраняя молчание. — Ладно. Никакого давления. Просто знай, что я всегда рядом, если… если тебе когда-нибудь захочется выговориться.