Мой личный Царь Чудей

— Вот-вот, а я о чём говорю? Может ну её, эту школу? Я всегда могу набросить новый ореол и притвориться взрослым. Так к чему мне…

— Да потому что там ты куда быстрее освоишь все необходимые навыки. И нет, я не про уроки. Они тебе мало чем помогут в реальной жизни. Социализация, воспитание, и развитие дисциплины — вот главные задачи, которые выполняет этот институт. Выполняет, правда, на отъебись, так как платят учителям полкопейки, а работой загружают по горло, но всё-таки…

— Да понял я, Соф. Понял.

— Кстати, я хотела обкашлять кое-какой вопрос на эту тему.

— М? Какой?

— Что ты будешь делать, если заметишь, что в классе, в который ты перешёл, кто-то кого-то будет унижать?

— Что я сделаю? А это важно?

— Очень важно.

— Скорее всего не буду вмешиваться.

— Очень плохой ответ, пиздюк! Очень… плохой! — разозлившись, даже прикусила губу. Егор в этот момент так посмотрел на меня, словно это я здесь оказалась полной дурой.

— Ну а что прикажешь делать? Вступить в разборки с местными ОПГ? Самому стать арбузером и крышевать слабых? Нет, ну если за плату, то можно… Но…

— А ты представь, что у тебя нет этих твоих магических трюков, и на тебя каждый день выливают литры грязи? Представь, что взрослые не могут помочь, хоть и стараются. Представь какого это: каждый день добровольно вступать на границу лютого ада в полном одиночестве, и с восьми до двух терпеть пытки? Каждый, мать его, день.

— Соф… ты… — догадался Демьян, рассматривая пламенную ярость в моих глазах. Сжала ладони до покрасневших следов от ногтей.

— Слабые не выбирают этой участи. Буллинг — это типичная практика в школах. Этим никого не удивить. Но если… если ты в классе вместо того, чтобы молча наблюдать как на твоих глазах кого-то ломают, просто возьмёшь и поможешь. Если ты научишь слабых как быть сильными, если покажешь задирам, что есть иной выход для их негатива. Если сможешь проложить тем детям путь к здоровому взаимопониманию, то я… Я буду тебе век благодарна, Егор.

— Да запросто. Людишки мне не соперники, я любого как хош заколдую. Будут на четвереньках ходить и лаять.

— Вот от этого воздержись, пожалуйста. Просто… просто прислушивайся к своей совести и поступай справедливо, хорошо?

— Если это так для тебя важно, то ладно.

— Обещаешь?

— Ну ты и требовательная, — недовольно скривился тот. — Я пообещаю, только если ты перестанешь называть меня сучёнышем или ещё какими-нибудь обидными прозвищами.

— Договорились. С этого момента, я буду называть тебя только имени.

— Тогда… — Егор встал передо мной на одно колено и склонив голову, почти торжественно объявил: — Клянусь прислушиваться к своей совести и поступать справедливо! Да будет моё слово твёрдо как гранит, и нерушимо как алмаз.

В этот момент что-то треснуло внутри меня. Я прижала ладони ко рту и затаила дыхание. Обернулась к Демьяну, ища одобрения, но… он смотрел на меня напряжённо. Даже брови нахмурил. «Кажется я только что проебалась», дошло до меня. Предчувствие верещало о том, что вскоре я пожалею о выторгованном обещании.

Домой ехали молча. Ко мне со всех сторон прижимались потные люди. Духота и вонь не слишком благотворно сглаживали заострённые углы.

Как только приехали, Егорка сразу же заперся в ванной, а вещи закинул в корзину для стирки. Мы с Демьяном сели на диван. Меня так и подмывало как-то оправдаться перед ним, но я жутко боялась начать разговор. Лишь спросила тихим шёпотом:

— Злишься?

— Злюсь, — подтвердил он. — Для чудей клятвы — это сакральная тема, Соф. А ты так пренебрежительно к этому отнеслась.

— Прости. Прости, пожалуйста. Люди обычно… нарушают обещания, когда понимают, что их выполнение того не стоят. Я позволила себе забыться.

— Хорошо, что ты хотя бы понимаешь свою ошибку. Будем молиться, чтобы обет, который Егор дал, не вовлёк его в неприятности.

— «Слушать совесть и поступать по справедливости» может как-то навредить ему?

— А разве не понятно? Ради чего тогда написаны все эти истории в этих ваших комиксах про супергероев? Чудям так и так в человечьем мире приходится вести «двойную жизнь», как этому Питеру Паркеру, или другим персонажам. А неся на себе бремя подобного обещания, он… В общем, ты сделала жизнь Егора очень непростой.

— Я понимаю, Демьян. Но я всегда буду рядом! Буду ему помогать!

— «Всегда»? Твоё «Всегда» — это от силы ещё лет шестьдесят, если повезёт, а мы, чуди, бессмертны.

— Значит, у него будешь ты. Всё просто.

— Действительно. Получается одним выстрелом ты двух зайцев подстрелила. Поздравляю, — внезапно улыбнулся он.

— Чего?

— Одного уговорила не озорничать, а второго навсегда к нему привязала. Мне теперь до конца жизни придётся за ним приглядывать. Никогда не останусь один.

— Всегда пожалуйста.

Глава Двенадцатая: И в болезни и в здравии

Полетели сквозь окна, занавешенные дождем,

Чтобы ты не промокла я буду твоим плащом.

Полетели сквозь стрелы под обстрелом и под огнем,