Мой личный врач

Когда Вера Дмитриевна через балкон ушла к себе, я села вымучивать монографию, так как сна не было ни в одном глазу.

Воскресенье

Проснулась я от негромкого, но настойчивого стука в дверь и обнаружила, что лежу в кресле с Персиком и ноутбуком на коленях. Стряхнув недовольно мяукнувшего кота на пол и поставив ноут на стол, я взглянула на часы: они показывали восемь утра.

– Войдите.

Вошла Зоя в куртке, брюках и с сумкой через плечо.

– Это вам от Агнессы Николаевны, – вежливо и на «вы» сказала она и протянула мне плотный белый конверт, аккуратно заклеенный скотчем.

Когда я взяла его в руки, у меня как-то нехорошо стукнуло сердце, и я почувствовала тот неуловимый и бесконечно жуткий «аромат» смерти, от которого, задрав морду и вздыбив шерсть на хребте, тоскливо воют собаки.

– Почему она не сама?

– Она рано утром уехала к себе на квартиру в Техноград, а меня попросила передать вам этот конверт. Простите, что разбудила, но у меня тоже выходной и мне надо бежать на электричку… Скажите, а правда, что ли, что вы Алиску вчера спасли, когда Янка ее похитила? – и глаза горничной прямо-таки зафосфоресцировали любопытством.

– И кто же тебе сказал такую глупость?

– Хозяйка, – и Зоя потупилась.

– Это она сильно преувеличила. Никого я не спасала. Я не Чип, не Дейл и не спасатели Малибу. Я просто уговорила Яну не совершать глупостей.

Зоя явно была расстроена лаконичностью моего рассказа и даже горестно вздохнула, как ребенок, которому дали шоколадку, а потом сразу же отобрали. Но меня это не волновало. Когда за горничной закрылась дверь, я, глубоко вздохнув, вскрыла конверт…

Почерк у Агнессы был красивый, понятный, некрупные буквы стояли ровно, как солдаты на посту.