Мой Лигр

А сердечко-то в груди ускорилось. И привычный жар окутал низ живота.

Ходячий тестостерон. Но остр на язык, слишком самолюбив, высокомерен и напыщен. В принципе, как и многие другие парни с большим членом и роскошным телом.

– Ладно, зверь. Давай попробуем подружиться? – преодолевая боль в спине, я кое-как поднимаюсь на ноги и, прихрамывая, направляюсь к Лигру. – Как тебя зовут? Ты ведь… не совсем человек?

Зверюга молчит. Жжет меня своими опасными глазами и смотрит как на врага народа. Не доверяет. Презирает. Ненавидит. Вот что написано на его угрюмом, но таком красивом лице, покрытом щетиной.

– Смотри, – расстегнула верх своего комбинезона, задрала до груди футболку и показала мужчине свои синяки и раны. Потом отбросила в сторону косу, с правого плеча на спину, показала свою синюю шею и печально всхлипнула. – Вот. Видишь? Я для них тоже всего лишь животное. Пленница. Такая же, как и ты. Поэтому ты можешь мне верить. Я правда хочу с тобой подружиться. И помочь. Возможно, объединив силы, мы вместе сумеем отыскать выход к свободе.

– С тобой? С человечкой? Да никогда, – фыркнув, он повернулся ко мне спиной, продемонстрировав мне свои упругие, жутко сексуальные, голенькие ягодицы, которые отчего-то вдруг захотелось хорошенько пощупать пальцами и оценить их завидную упругость. – Недостойна.

Капец. Это будет сложнее, чем я думала.

Больше Лигр не произнёс ни звука. Лишь урчал и рычал, стоя ко мне спиной, демонстрируя полное неуважение ко мне как к личности и к моим словам.

Кому-то надо запастись терпением и бухнуть слегонца. Ибо нервы ни к чёрту.

* * *

В итоге я ничего не добилась. Три дня морила высокомерного великана голодом. Он сходил с ума. Психовал, кидался на клетку. Рычал, бил руками и ногами по прутьям. Угрожал мне расправой. В общем, буянил так лихо, что я думала, опрокинет клетку вверх дном. Больно было смотреть. И очень страшно. Я боялась подойти к вольеру ближе, чем на четыре метра. Сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и смотрела на сорвавшееся с цепи зло. Делать было нечего. Мне нельзя было покидать вольер. Бандиты приказали выполнить задание – узнать всю правду о Лигре. Но я не знала, как это сделать. Проще было с гориллой договориться, чем с ним.

И да, он не превращался в зверя. Странно. Лигр провёл три дня в облике человека. Я уже подумала, что он никакой не оборотень, меня просто разыграли или незаметно накачали наркотиками, чтобы запугать и заставить бояться бандитов.

На третий день заточения «заключённый» ослаб. Сидел в углу. Молча. И умирал. Без еды, воды, общения. В этот же день, теряя терпение, в помещение вломились браконьеры – наши личные надзиратели. Руби и Джейк.

– Ну что, Рапунцель, как успехи? – выдали с порога сердитым тоном.

– Дайте нам ещё время, – с беспокойством вскочила с пола. Я знала, зачем они здесь. Укрощать и воспитывать. Причинять боль.

– Время – деньги, рыбка. Босс не в себе. Ты его расстроила.

Внезапно в руках Руби появилась шипованая плеть, а в руках Джейка – огромная длинная планка – шокер. Ох, нет! В горле пересохло, голова пошла кругом.

– Не надо. Подождите, – бросилась к ним навстречу, закрывая своим телом клетку. – Мы почти подружились, ну правда, – я наиграно улыбнулась, кивнув в сторону неподвижного, как статуя, «экспоната», сидящего в углу.

– Да уж, видно, как вы «дружите», – огрызнулся Руби, закатывая рукава. – Отойди, дурочка, иначе и тебе достанется. Одним ударом позвонок рассеку, и носом хлюпнуть не успеешь.

– Эх, всю грязную работёнку, как обычно, валят на нас.

– Ты ещё скажи, что тебя это не заводит? – Руби прищурился.

– Ещё как заводит, – в ответ его напарник злобно расхохотался.

– Я же говорил, что сюси-пуси с ним не прокатят. Нужно было ещё давно показать, кто здесь хозяин.

Оттолкнув меня в сторону, бандиты разом подскочили к клетке и с громкими криками принялись лупить Лигра одновременно то плетью, то шокером. А я ничего не могла сделать. Зажав рот ладошками, сидела на полу и навзрыд рыдала:

– Оставьте его, оставьте! Он ведь безоружен. Беспомощен. Слаб! Так нечестно. Несправедливо! А слабо бросить ему вызов один на один?! В честном бою. Уроды!

Но меня никто не слушал. Они гатили мужчину шокером и кнутом с характерными мерзкими звуками врезающейся толстой плети в обнаженную кожу, что свистела и рассекала воздух во время мощных замахов. Незнакомец даже не сопротивлялся. А я поражалась его стойкости. Несколько минут он сидел как кусок скалы, даже не пикнул, не шелохнулся от боли и сумасшедшего града из резких ударов. Мне хотелось закрыть несчастного собой, своим телом и крепко-крепко его обнять. Пожалеть, успокоить, позаботиться об увечьях. Ведь его тело сплошь покрылось свежими ранами.

– Ох ты ж, бля! Какой упертый. Сопротивляется, гад!

– Ничё, сломаем. И не таких тварей ломали.

В конце концов, Лигр сдался. Упал на пол. Кажется, потерял сознание.