Мой Лигр

Насладившись обоюдным буйством, Дастан вдруг оторвал меня от себя, немного отстранился. Держал за скулы, поглаживал их большими пальцами. А дикие глаза зверя светились от… радости. Они были переполнены любовью. По-другому и не скажешь. Я знаю этот взгляд. С таким грустным, наполненным истинной любовью взглядом говорил со мной отец, когда вспоминал мою мать. Я не помню свою маму. Она умерла, когда я только-только появилась на свет. Вот именно с таким мощнейшим теплом в радужке смотрели на меня мой лев.

Как я поняла, что это любовь? Очень просто. Глаза – зеркало души. То, что видишь в глазах, и твориться в душе их обладателя.

* * *

Я тоже пялилась на мужчину, словно находилась под гипнозом. И не дышала. Мои губы горели от поцелуев, как и щёки. На них можно было смело пожарить блины или яичницу.

– Почему не убиваешь? Ну же, – прильнув ближе к мужчине, со всхлипами прошептала в мягкие губы хищника. – Я не хочу больше жить. Сделай мне одолжение, – сглотнула, – убей.

И надо было мне вот так взять и резко всё испортить. Бессознательно я просто хотела проверить его реальное отношение ко мне. Если прогонит, если вышвырнет вон – значит да! Я таки небезразлична монстру.

После моих слов любовь в красивых глазах оборотня цвета карамели превратилась в чёрную ненависть. Зарычав, Лигр с силой оттолкнул меня от себя, а после забился в угол клетки. Сел, обхватил руками голову и принялся раскачиваться. Он выл. Громко, навзрыд. Так, что мурашки по коже накатывали беспрерывными цунами и били иголками по нервам во всем теле. От этого воя хотелось рвать на себе волосы. Лигр выл оттого, что он, будучи таким могучий, сильный, крепким, оказался немощным и бесполезным.

Мы ничего не могли сделать. Мы это прекрасно знали. Беспомощные и ничтожные. Между нами ржавая клетка. Вокруг нас – огромный забор с колючей проволокой и вооружёнными нелюдями. Нам никогда не стать свободными. Никогда не спастись. Никогда не увидеть свою семью, друзей и мир. Без насилия, жестокости, оружия и кровищи. Получив выгоду, Савински от нас избавится. Как от свидетелей или от уже ненужного мусора.

Смахнув влагу с ресниц, я встала с пола и быстро побежала к выходу. А через час меня снова притащили к Лигру. Насильно. Просто схватили за волосы и, разорвав на мне одежду, абсолютно голую бросили в клетку к зверю.

– Развлекайся, Лигр. Сегодня она твоя шлюха на вечер.

* * *

Прибежав домой, я уединилась в душе. Стояла под горячей струёй воды и дрожащими пальцами трогала свои губы, вспоминая поцелуй. О, боже! Что со мной? Этот поцелуй будто заново вдохнул в меня жизнь. От этих мыслей и ощущений бешеного языка мужчины в моём горле мои соски набухли, превратившись в твёрдые камушки, а на складках выступила влага. Запустив руку между ног, я проверила это предположение на ощупь. Да. Я была влажной и горячей там, внутри, и не понимала почему? Почему я возбудилась? Мне было хорошо. До безумия приятно сплетаться языком с языком Дастана. Он тёрся щетиной о мои щёки, а мне хотелось дрожать от наслаждения.

Не оттолкнула. Не сопротивлялась! Я тонула в нем как в бездне. Греха и порока. И мне было стыдно, что разум уступил сердцу. Что тело так отзывчиво реагировало на его хищные ласки, на его требовательные прикосновения. Я глотала его горячие вздохи и плавилась изнутри, как растопленный шоколад на сковороде.

Нет, сопротивляться бессмысленно. Я уже давно как его. Он сделал меня своей. Так теперь будет всегда. Хочу я этого или нет. Нас будто связали на душевном уровне. Почему? Я не могла понять. Лишь потом, спустя время, узнаю. У нас со зверем произошло запечатление. Что это такое? Это то, когда не разум выбирает себе пару до конца твоих дней. А душа. То есть когда две души находят друг друга и сливаются в единое целое. Но самое главное, что их связь была предопределена ещё там, на небесах. До их явления на землю.

* * *

Сон не шёл вот уже больше часа. Скрутившись калачиком, я думала. О нём. О том, что нам нужно срочно искать выход из заточения. Но больше, конечно же, я думала о том, почему зверь не убил. Почему поцеловал? Причем так приятно ласкал, что хотелось рассыпаться на атомы в этих сильных, но в то же время нежных лапищах.

Набросив на ночную рубашку толстовку, я вышла на свежий воздух, решив немного проветриться. Бабуля всегда говорила, что, если не можешь уснуть, нужно отправиться на прогулку и устроить час интенсивной ходьбы. Зато потом будешь спать как сурок. Эх, бабуля… Как же сильно я скучаю.

Думала я о своих родственниках, глядя на бархатное небо, усыпанное мелкими светящимися алмазами. Они там. Все. Смотрят на меня с небес и сопереживают. Надеюсь, замолвят за мою грешную душонку словечко перед всевышним. Сколько уже можно? Когда настанет заветный просвет в бесконечной бездне?

Подышав свежим ночным воздухом, я решила вернуться в постель. На подходе к дому я вдруг услышала знакомые мужские голоса. Руби и Джейк о чем-то остро спорили. Затягиваясь сигаретой, они сидели на лавочке и, судя по интонации в голосе, были изрядно взвинчены. Спрятавшись за деревом, я навострила уши. Прислушалась.