Мой любимый ангел

Эйнджел стояла, покачиваясь в такт доносившемуся из зала вальсу. Может, вернуться туда и просто постоять, послушать? Почему бы нет? Она вернется, выпьет еще немного охлажденного вина, а то очень жарко, и просто постоит в сторонке. Пьер не осмелится прийти, так что бояться нечего, а ее, может быть, кто-нибудь пригласит на танец. На маскарадах представляться не обязательно, все прячутся под масками. Да-да, так она и сделает.

Эйнджел попыталась поправить прическу. Без зеркала это было трудно, но она на ощупь убедилась, что все локоны вроде бы на месте. Глубоко вздохнув, Эйнджел вошла в зал.

– Макс!

В зале было так шумно, что он не услышал. Луиза придвинулась к нему и заговорила на ухо:

– Макс, смотри! Кажется, с твоей кузиной не все в порядке. – Она показала кивком туда, где прежде стояли баронесса и ее кавалер, а теперь была лишь одна баронесса, немного растрепанная и, кажется, чем-то расстроенная. На их глазах она взяла бокал с шампанским и припала к нему губами.

– Боже правый, этот подонок напал на нее! – вскрикнул Макс немного громче, чем надо было.

– Тихо! – шикнула на него Луиза, озираясь.

– Луиза, я…

– Да-да, быстро иди к ней. А обо мне не беспокойся, мой дорогой, я вполне способна позаботиться о себе. Знаешь, мне, наверное, лучше просто уехать, я возьму карету, если ты не против.

Макс был тронут.

– Милая моя, ты редкая женщина, – проговорил он, целуя ей руку, и, протискиваясь сквозь толпу, повел Луизу к выходу.

– Я сразу же пришлю карету обратно, – с улыбкой проговорила Луиза. – И будь добр к ней, – прошептала она, наклоняясь к его плечу, и, сделав короткий реверанс, вышла.

Чего-чего, а уж добрых чувств Макс не испытывал. Кузина заявилась на маскарад, на который не придет ни одна уважающая себя светская женщина. К тому же она испортила вечер Луизе, а ему придется вытаскивать ее из затруднительного положения. Макс кипел от злости.

Баронесса стояла у двустворчатой двери, одна. Было видно, что ей жарко, прическа уже не выглядела безукоризненной, как прежде, да и маска сидела кривовато, но платье было в полном порядке. Можно было предположить, что дело не зашло слишком далеко.

– Добрый вечер, мадам, – ровным тоном проговорил Макс, останавливаясь рядом. Он был полон решимости на этот раз держать себя в руках.

Кузина обратила на него неузнавающий взгляд – недаром Макс так старался изменить свою внешность.

Он уже открыл было рот, чтобы сказать ей, кто он такой, но она опередила его:

– Добрый вечер, сэр. – Она присела в реверансе. – Тут замечательно, да?

Ее глаза игриво смотрели на него поверх бокала. Что она творит, эта женщина?! Неужели не понимает, как опасно ей быть в таком месте?

Макс с трудом сдержался, чтобы не сказать ей что-нибудь резкое. Это надо же, только-только избавилась от одних неприятностей и тут же нарывается на другие!

На лице кузины играла задорная улыбка. Да она флиртует с ним!

Макс улыбнулся в ответ и, взяв ее руку, поднес к губам. Эта женщина напрашивается на ухаживания. Может, он ошибся и на самом деле она убежала от своего любовника не до того, как все произошло, а после? Имеется только один способ проверить это, и он им воспользуется.

– Не соблаговолит ли мадам потанцевать со мной?

Кузина хихикнула.

– С удовольствием, сэр, буду счастлива. – Она поставила пустой бокал и приняла его руку.

Макс обнял ее, нарочно прижимая крепче, чем полагалось. Глупая кузина заслуживает того, чтобы ей преподали хороший урок. И пусть уж она его получит от него, чем от кого-то другого.

Эйнджел обнаружила, что у нее сильно кружится голова. Наверное, это от вальса. Ей смутно припомнилось, что вальс называют опасным танцем, потому что от него хрупкая молодая леди может даже потерять сознание. Наверное, так оно и есть.

Однако нынешний кавалер, судя по всему, был из тех, кто не позволил бы ей упасть. Он словно был рожден для вальса. Ничего подобного она никогда не испытывала. Если б только не было так душно…

– Вы любите танцевать, мадам?

Эйнджел как будто различила легкий иностранный акцент. Голос был приятный – глубокий и теплый.

– О да… Вот только теснота… я никогда не танцевала в такой тесноте.

Он засмеялся горловым смехом. Эйнджел подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, и удивилась, какой он высокий. Она в жизни не встречала такого высокого мужчину. Интересно, как он выглядит без помады и парика? И кто он? В нем есть что-то такое…

– Как я понимаю, вы прежде не бывали на маскараде?

Эйнджел покачала головой.

– Могу я поинтересоваться, почему вы решили посетить его на этот раз?

– Можете, а я могу не отвечать, – быстро откликнулась она. Это что еще за вопрос?! Он что, ее муж, чтобы задавать такие вопросы!

Его глаза в прорезях маски широко открылись.

– Как пожелаете, мадам, – сказал он. – Я вижу, вы не любите расспросов. Но, может быть, скажете мне свое имя?

– Если сначала скажете свое, – быстро отозвалась Эйнджел, глядя на Макса из-под ресниц – она видела в свете, что так смотрят на кавалера, с которым флиртуют.

– Хорошо, я скажу. Меня зовут Макс.