Мой любимый Бес

— Ты даже не представляешь, как я соскучился по тебе.

— Покажешь?

Мне становится трудно дышать. Палата начинает плыть в жарком мареве. Я сглатываю, заставляя себя немного успокоиться.

— Обязательно. Как только Леонид Павлович разрешит тебе покинуть больницу, я заберу тебя, чтобы сделать самой счастливой. Веришь?

— Верю, Рома. Я тоже по тебе соскучилась.

— Охренеть, сколько времени наверстать нужно. Я тебя не буду выпускать из постели сутками, Снежинка.

Щёчки Снежинки едва заметно порозовели и в глазах загорелся огонёк предвкушения.

— Совсем-совсем не будешь выпускать?

— Если только для того, чтобы накормить.

— Своими фирменными блинчиками? — дразнится Снежинка.

— Так и знал, что в тот раз они тебе не понравились. Врунишка.

— Не-е-ет, они были вкусные, но немножко кривые.

— Безобразные, так и скажи.

— Главное, что вкусные. Я научу тебя, как делать их идеально круглыми…

Мы разговариваем. Обо всём. Кто-то из нас начинает предложение, а второй — подхватывает. Но болтаю в основном я. Просто не могу заставить себя замолчать. Кажется, что уже начинаю нести абсолютную чушь, но боюсь замолчать. Словно с этим молчанием растает всё то, что есть сейчас. Я затыкаюсь, только когда замечаю, что Снежинка уснула, вцепившись пальцами в мою рубашку. Я аккуратно вытаскиваю из-под её головы свою руку и осторожно встаю, поправляя одеяло. Пусть отдыхает. А мне ещё нужно позвонить папаше. Бесов Георгий попросил позвонить, как только станет известно о состоянии Снежаны.

Я выхожу на улицу и жадно глотаю свежий воздух напополам с сигаретным дымом. Разговор с папашей получается на удивление мирным. Апрель радует погодой: солнце дружелюбно подмигивает из подтаявших луж и слышится неумолкаемое чириканье птиц на ветках.

На машине до кофейни можно добраться за минуты три, не больше. Но я иду туда пешком, чтобы купить Снежинке стаканчик кофе. Мысли все, как одна, яркие и радужные. Теперь можно не прыгать на задних лапках, а заняться, наконец-то, восстановлением своего дела. Которое немного пострадало стараниями Булата Тахирова. Пришлось выгрести все сбережения и запасы на "чёрный день", чтобы вернуть заказчикам внесённую им предоплату. Я даже запустил руку в то количество нулей, которых, как думал раньше, никогда не коснусь. Бесов-старший после ухода из семьи исправно отправлял нам деньги. Тогда я решил, что лучше руку себе отгрызу, чем притронусь к его деньгам. Времена изменились… Те накопления внезапно оказались неплохим подспорьем. Нет, блядь, я ему всё верну. Сумма потом станет такой же, как и была. Но сейчас приходится пользоваться подачкой. Потому что не хочу быть птицей, разбившейся от того, что ей однажды полоснули по крыльям. Нет, ни хрена подобного.

Я восстановлю всё и заживу даже лучше прежнего, приняв во внимание болезненные мозоли опыта. Спасибо за урок. Я его усвоил и теперь всегда буду держать в рукаве тузы.

Глава 49. Бес

Я вернулся в больницу и не успел повернуть за угол в коридоре, как услышал голос Тахирова. Интересно посмотреть на него со стороны. Просто прислоняюсь к стене, наблюдая за ним издалека и слушая, что он говорит.

— Я забираю свою дочь из этого клоповника.

Булат Тахиров говорит так резко, словно режет хлеб ножом. До сих пор убеждён, что всё решится в его пользу. А следом слышится голос моего отчима:

— Клоповник? Вам, Тахиров, лучше не произносить этих слов в стенах Центральной Городской больницы. Снежана Тахирова находится в отдельной палате под моим личным наблюдением. И как бы вы ни были убеждены в силе денежных средств и преимуществе платной медицины, уверяю вас, здесь ей будет ничуть не хуже. Говорю это вам не только как врач, но как человек, работающий по призванию, а не из-за денег. К тому же речь идёт о девушке, дорогой для Романа. И в этом случае я приложу все усилия для её скорейшего выздоровления. Опасности для жизни Снежаны нет. Но выпущу я её только тогда, когда посчитаю, что состояние её не просто удовлетворительное, а отличное.

— Речь идёт о моей дочери.

Леонид Павлович улыбнулся. Грозный вид Тахирова его нисколько не волновал.

— Во-первых, она совершеннолетняя. Во-вторых, насколько я могу судить, нужно было думать намного раньше, что речь идёт о вашей родной дочери, а не о куске колбасы, который вы хотите продать как можно выгоднее. А сейчас извините, у меня обход. Не могу себе позволить тратить своё время на бесполезные разговоры, когда в моём внимании нуждаются те, кому это действительно необходимо.

Леонид Павлович отодвинул в сторону Тахирова, словно ненужный предмет, и прошёл дальше по коридору. Тахиров смерил его взглядом с ног до головы, но не сказал ни слова, словно язык проглотил. Надо же, как ловко отчим отбрил этого упыря. Ни разу не видел Леонида Павловича таким собранным и вместе с тем спокойным. Он даже не взглянул толком на отца Снежинки, а всё недовольство Тахирова скатывалось с отчима, как с гуся вода. Раздалась трель мобильного телефона и Тахиров отошёл дальше. Я неторопливо подошёл к двери палаты, удерживая горячий стаканчик в руке.