Мой любимый демон (СИ)

Я наклонился вперёд, говоря тихим и спокойным голосом. От моего взгляда толстый еврей вжался в спинку кресла и затравленно посмотрел на своих охранников. Очень неприлично. У него их три, а у меня всего Степан. Конечно, он может и десятерых одной своей ладошкой пришлёпнуть, но очень не по-мужски. Я никогда не брал много своих ребят. Одного взгляда на моего помощника и единственного человека, которого я могу терпеть больше 20 минут подряд, достаточно, чтобы собеседник наложил в штаны.

— Т…тогда 35… Ладно. Я дам тебе 40 % выручки своего клуба, — ещё немного и еврей переступит черту, сдерживающую его от истерики. Мне было забавно наблюдать за ним. За человеком, считающим себя королём не только этой площади, но и всего района. Его лицо покраснело от напряжения. Одно неосторожное слово и он взорвётся, подобно воздушному шарику, разбрызгивая слюну.

Я медленно изогнул губу в кривой усмешке. Зверь в груди рвался на свободу. Он рычал и требовал разорвать толстяка на кусочки. Забрать своё.

— Мистер Льюис! — его истерический голос заглушил музыку. — Вы не можете!

— Я? Могу. Я возвращаю лишь то, что когда-то было моим.

Видно, нервы у мужичка начали сдавать. Шарик всё-таки лопнул. Быстро. Я хмыкнул себе под нос. Лишь бы сердечко не подкачало. Не хочется возиться с трупом. За все годы я привык подчищать реки крови за собой. Нет я не был безжалостным убийцей женщин и детей. Но те, кто этого действительно заслуживали, попадали в мой чёрный список.

— Мистер Льюис! Я согласен на 50 %!

Еврей с несвойственной гибкостью дряблого жирного тела подскочил с кресла и приземлился на колени передо мной. Этого, признаюсь, не ожидал. Маска равнодушия на моём лице так прочно срослась с кожей, что при всём желании показать что-то другое не смог бы. Я лишь презрительно вскинул бровь, глядя на его унижения. Был бы он мужчиной, он бы с достоинством принял проигрыш, не унижаясь ещё больше. Вот тогда я бы пусть не зауважал бы его, но не испытывал весь этот спектр отвращения.

— Я бы предпочёл, чтобы передо мной на коленях сидела длинноногая блондинка, а не заплывший жиром и соплями еврей. — всё так же с отвращением, я оттолкнул его ногой. Тот рухнул на пол безобразным куском сала. Я потянулся за носовым платком, оттирая не существующую грязь с кончика ботинка. Пора заканчивать этот спектакль. На самом деле, этот клуб мне был не нужен. Я и сам не знал, чего хочу в этой жизни. Поэтому нарывался, искал адреналин, искал то, что не испытывал раньше. Наверное, мне просто хотелось чувствовать себя живым.

— Хочешь?! Я достану любую! Только не губи меня! — ничего, кроме омерзения эта сцена не вызывала. Мне хотелось пойти домой и долго отмываться под горячим душем. Всё здесь было грязным. И этот еврей, и мебель, и даже воздух. Казалось, что я вдыхаю пыль, вперемешку с гарью. Но уйти ни с чем я не мог. Нужно довести дело до конца, иначе могут поползти слухи, что я сплоховал. Испугался. Покончу с отвратительным боровом и пойду в мотель, прихватив брюнетку и блондинку с собой. Ну или двух блондинок. Не столь важно.

Моё молчание он посчитал за согласие. Он подскочил на ноги, щёлкнув пальцами одному из охранников. Мне стало любопытно, на что он готов пойти. Притащит самую проворную шлюху или подложит под меня свою собственную дочь?

Через томительную для еврея Баше минуту, в которую он обливался пОтом и теребил обивку дивана, дверь распахнулась, ударив по стене. Охранник пока ещё директора клуба почти за шкирку вволок брыкающуюся девицу. На моём лице не дёрнулся ни один мускул. Наоборот, это начало чертовски раздражать. Я был крайне зол, но, как всегда, изобразил скучающую мину. И он ЭТОЙ пигалицей хочет расположить меня к себе? Серьёзно? Ей хоть 20 то есть?

У меня было, кажется, миллион женщин. Пусть не миллион, но точное количество не упомню. Брюнетки, блондинки, рыжие. Обязательно длинноногие. Лиц не разглядывал, да они были и не важны. Но фигуры были то, что надо. С шикарными сиськами и отменной задницей. Они с радостью залазили ко мне в штаны своими рабочими ротиками, причмокивая и давясь. Их стонам позавидовали бы самые талантливые порно актрисы. Хотя те шалавы и были порно актрисами. Вот, что делают с людьми деньги. Они заставляют позабыть о морали и принципах. Они были готовы на любые извращения, оскорбления, унижения, не чего не прося взамен. Я и не мог ничего им дать, кроме денег.

А они и старались. Иногда вдвоём или втроём отрабатывая шелестящие купюры с изображением лысоватого старика.