Мой любимый демон

– А готовы ли те, кого ты подставишь под удар подобным желанием? Ты готов нести такую ответственность, Дамиан? – Взгляд Виктора почернел от негодования. – Ты готов испытывать страх каждый миг, вздрагивать от каждого шороха? Готов ощущать свою силу? Как она бежит по твоим венам, в твоей крови, и знать, что, сколько ее ни пролей, будет мало…

Виктор умолк и снова отпил из своего бокала. Наверное, всех слов мира не хватит, чтоб им быть понятыми друг другом.

– Ты не отменишь решения? – холодно спросил Дамиан.

– Нет, – глухо отозвался Виктор.

– Чего ты хочешь? – мрачно осведомился молодой человек.

– Просто быть отцом, – устало ответил демон.

– У тебя плохо получается. – Не оглядываясь, Лефевр прошел мимо него, возвращаясь к тому месту, где оставил свою спутницу.

Виктор закрыл глаза и на мгновение ощутил, как где-то в груди незнакомо кольнуло.

– Сердце шалит, что ли? – Ректор привычно надел свою очаровательную улыбку, поворачиваясь к гостям.

Маргарита сняла одну туфельку, давая ноге покой. Несомненным и, наверно, единственным плюсом платья была его длина. Этих действий никто не заметил под многочисленными юбками. Куда пропал ее спутник? Воронцова огляделась и вздохнула. Сунан удалось утащить Михаила, который не смог отказать ей в танце. Теперь Маргарите оставалось только мечтать стать невидимкой или чтобы негодяй, оставивший ее, наконец появился.

Скоро полночь, волнение все нарастало. Воронцова встала вполоборота, глядя на зал. Он словно был наполнен ожившими цветами, вздумавшими кружить в эту ночь. Девушка так загляделась, что не сразу услышала прозвучавший вопрос. Когда голос прорвался сквозь ее мысли, Маргарита посмотрела в сторону говорившего. Отступая, она едва не свалилась, забыв, что туфельку так и не надела.

– Боже, я произвел такое впечатление, что вы готовы упасть в обморок? – Вишневский сверкнул улыбкой, подходя ближе.

Позади него блистала нарядами и перешептывалась его неизменная свита. Воронцова, не отвечая, принялась лихорадочно нащупывать босой ногой пропавшую обувь, заставляя себя стоять ровно и невозмутимо.

Но казалось, ее неожиданному собеседнику и не требовался ответ. Вадим решил, что произвел достаточное впечатление, одарив влюбленную первокурсницу своим вниманием. Не замечая того, что ему вовсе не рады, Вишневский продолжал свой спектакль:

– До того как бал прервут на праздничное приветствие, позвольте пригласить вас на последний танец, прекрасная незнакомка. – Вадим галантно склонил голову, протягивая свою руку.

– Пожалуй, откажусь. – Грубый мужской голос заставил студента оторопело поднять голову.

Вишневский изумленно уставился на расшитый серебром камзол, а когда глянул выше, встретился с насмешливым взглядом Дамиана. Куда подевалась девчонка? Вадим в негодовании обернулся. Он намеревался ответить как следует, но понял, что слишком много взглядов устремилось к ним. Студент просто выпрямился и усмехнулся, надеясь хоть так разрядить обстановку.

– Что ж, Золушка сама поняла, что не стоит ждать полуночи, – протянул Вишневский, намекая на то, что Маргарита приняла правильное решение, покидая бальный зал.

Уголок губ Дамиана нервно дрогнул. Демон шагнул было к нахалу, но вовремя спохватился. Плевать на этого жалкого мальчишку! Маргарита стояла за его спиной. И это он, а не его спутница, жаждал не меньше самой Золушки успеть до проклятой полуночи. До того, как начнется ад, он мечтал забыться на несколько минут.

Стоило музыке заиграть, как Дамиан растерялся на мгновение и сам испугался своих чувств. Сердце глухо колотилось, и он, не отрываясь, глядел в лицо Маргариты, вспыхнувшее от смущения. Демон склонил голову и протянул ей дрогнувшую руку. Словно ток пробежал по ней от кончиков пальцев до самой груди, стоило девушке вложить в его ладонь свою.

Ее платье такое длинное… и ушибленная нога, несомненно, не позволит устоять, пронеслось у него в голове. Дамиан обнял Маргариту рукой за талию и, прижимая к себе, приподнял. Не говоря ни слова, не отводя глаз друг от друга, они кружились по старинному паркету в легком вальсе. Огромный зал растворялся, сверкая золотыми огнями, и все отступало куда-то в небытие. Оставалась только музыка и эти несколько минут.

Глава 30

– Соберись, Воронцова, ты это сделаешь… – Маргарита сцепила пальцы рук в замок и опустила голову, выравнивая дыхание.

Ее глаза были прикрыты, и она заставила себя слушать успокаивающий голос ректора, лившийся по залу. Она радовалась тому, что пока именно к Виктору были прикованы взгляды зрителей.

Зал для выступлений имел форму подковы. В нем было четыре яруса лож и галерея. Самих лож было всего сто восемьдесят шесть. В каждой из них помещалось от восьми до десяти человек. Зал театра академии был чудесным, выполненным в белых, серебряных и золотых тонах.