Мой любимый Драконыч

— Сомневаюсь, что Игорь Маркович не спорил с главным, если бы тебя брать не хотел. Наверняка поругался. Но, видимо нашла коса на камень. Он, вообще то, жесткий админ. У него никто не забалует. Даже главный врач.

— Ниче себе! Ладно. Подъезжайте с Сергеем как сможете. Я вам расскажу о моей встрече с будущим начальником.

Алик и Сергей приехали в половине четвертого. Пока я их ждала, перерыла весь инет в поисках сведений об Игорьке МОркОвиче. Но, увы, кроме как на официальном сайте больницы его нигде не было. Ни в одной социальной сети. Так что никакой информации я не получила. Ладно. Будем заниматься ориентированием на местности, ага, спортивным. С ребятами мы опять распили бутылку шампанского. Я рассказала им о встрече в отделе кадров и подслушанном разговоре. Ребята не проявили ко мне никакого сочувствия. Ржали и советовали перекрасить волосы в черный или рыжий цвет. Типа, блондинки нужны мужчинам только в спальне, а никак не в серьезной профессии, в серьезной организации. Ничего нового об Игорьке Драконовиче они не рассказали. Только то, что уже сказал Олег. Что он серьезный администратор, хороший хирург и жуткий бабник.

Я их выслушала, потом сняла сланец с ноги и надавала обоим сланцем по макушке. Остряки, блин! Дед пришел с работы и, увидев нас опять с бутылкой на веранде, озверел. Пришлось спасаться бегством на улицу. Вызвав такси, мы поехали гулять на набережную. Домой я вернулась в десять вечера. Довольная, спокойная и готовая встретиться со всеми сексистами мира. Впрочем, со всеми — это перебор. Одного вполне хватит.

Игорь Маркович. Раздражающие новости

Бывают в жизни неудачные дни, когда все идет криво, за что не возьмись. Вот и сегодня, кофе убежал, подруга, с которой спокойно прожили душа в душу в милых радостях секса почти полгода, объявила, что мне пора делать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Дальше больше, пережив ее истерику по поводу моей неготовности портить себе жизнь, сбежал на работу, где мне деловито сообщили, что очень уважаемый пациент, прооперированный мною накануне, с хорошей динамикой, шедший к полному и окончательному выздоровлению, внезапно затяжелел под утро по абсолютно непонятной причине и предстоит большой разбор полетов. Во мне тут же родилось вполне обоснованное подозрение, что виновата дежурная смена отделения реанимации, набранная из вчерашних интернов. Параллельно с этим приходилось решать множество обычных проблем, зачастую не самых приятных, типа увольнения санитарки, которая будучи с похмелья нахамила пациенту. И вот на этом, вполне рабочем фоне, мне звонит главный врач и сообщает, что он взял на свободную ставку в мое отделение девчонку, вчерашнюю студентку. Наш верховный руководитель отличается, обычно, здравомыслием и деловым стилем управления и вдруг ему внезапно ударила в голову моча главного врача, которая, как известно, весьма крепка и горяча, и мне предстоит взять к себе на работу в отделение абдоминальной хирургии внучку его приятеля, с которым они вместе учились и начинали работать! Ностальжи по юности его настигло! А мне страдать. Я присматривал себе в отделение на эту свободную ставку опытного хирурга, рукастого, головастого. МУЖИКА, а не девчонку только что из института! Трудно перечислить все слова, которые резко и одновременно возникли в моей голове. Вернее перечислить то легко, но слова эти исключительно нецензурные, публичности не подлежат. Что тут скажешь, неудачный день неудачен во всем. Мой недовольный рык главврач сразу резко прервал, добавив, что вопрос решен и обсуждению не подлежит. Осознавая, что сопротивление нашему гениальному генеральному бесперспективно, пришлось собрать волю в кулак и с ощущением легкой тошноты идти в отдел кадров, разузнать подробности предстоящего безобразия. В кабинете старшего инспектора-кадровика, ехидной компанейской дамы с очень хорошей фигурой, находилась какая-то бледная моль, всем своим видом выражавшая идею того, что задача решена, она гениальна не менее деда, она своим трудом заработала, всей своей судьбой заслужила, короче, все должны поклониться три раза и сказать КУ. Плюс ко всему, в ее взгляде было что-то среднее между типичной женской уверенностью в собственной неотразимости и намеком на харассмент. Без всякого сомнения, с самооценкой у девочки было все в порядке! Решение прийти сюда показалось идиотским. Я оценил ситуацию и понял, что пора ретироваться, чтобы спокойно дать событиям развиваться самопроизвольно. Кривая куда-нибудь да выведет. Вернувшись в свой кабинет и позвонив кадровичке, еще и выслушал пожелание расслабиться, коль дал себя изнасиловать. Бабы очень злопамятны. Нда…

Ксения. Начальник, коллеги, Федор Федорович

Утром я была возле входа в больницу в половине восьмого. Зашла в двери, гордо неся на плечах рюкзак с косметичкой и пакет со второй сменой. И тут, бам-с! Мне наперерез кинулась вахтер с оловянными от излишнего рвения глазами.

— Вы куда, девушка?