Мой любимый Драконыч

У нас шла очередная репетиция. Даже не репетиция, а прогон. То есть такая репетиция, где спектакль «прогоняется» полностью, с начала до конца, с использованием костюмов, декораций, полного визуального и музыкального оформления, спецэффектов. Часть зала вокруг сцены представляла скалу над морем, на которой стоял замок, похожий на Ласточкино гнездо. С правой стороны от замка — небольшая полоска парка с белокаменной ротондой, с левой — широкая терраса над водой с красивой балюстрадой. Это все сотворил Виир. Причем, после того случая, когда мы чуть не погибли, он перестал вредничать и все сделал без уговоров с моей стороны. Сама сцена представляла из себя то дворцовый зал, то спальню, то столовую, то часть парка. Для некоторых самых авангардных номеров появлялись абсолютно фантастические картины. Например, для сцены представления всех жен, на фоне абстрактных иллюзорных световых разноцветных пятен и струй висели, как будто без опор, наши квадраты, в которых пели и танцевали жены и Борода. Я была в восторге от этой картины. Но вообще, вся концепция спектакля оказалась совершенно необычной для этого мира, где спектакли неспешно и последовательно развивались на фоне статичных декораций. Наш спектакль был яркий, динамичный, в чем-то хулиганистый. Вначале в трактире бард пел пафосную песню, в которой он поведал о страшной сказке про дракона, которого прозвали Синяя Борода, потому что у него после убийства очередной жены вырастала борода синего цвета. А потом начинался веселый мюзикл с ехидными диалогами, песнями, необычными для этого мира танцами, который должен был показать, как история развивалась на самом деле. Заканчивался спектакль приторно-сладенькой сценой новой любви Синебородого и юной, нежной, скромной красавицы-драконицы. (Три раза «ха-ха»!!! Что-то я сомневаюсь в существовании таких дракониц, после общения с леди Марахой, Ленией и прочей компанией). Мне этот конец не нравился от слова «совсем». Но уж очень Марош и драматург меня упрашивали. И я, в конце концов, пошла навстречу их желанию. Да и вообще, хеппи-энд — это хорошо. Однако, не смотря на эту уступку местному менталитету, я была практически уверена, что наш спектакль провалится. Слишком он был необычен для этого мира. Но, мне все нравилось. Я получила массу удовольствия и славно повеселилась, несмотря на падающие вокруг меня предметы. Все участники, начиная с Мароша и заканчивая кордебалетом, мне кажется, постепенно тоже влюблялись в нашу постановку. На репетициях все много шутили, импровизировали, придумывали новые движения для танцев. И при этом вкалывали от души, не ленясь, с полной самоотдачей.

Закончилась романтичная песенка Бороды и его последней жены. Актеры на сцене замерли, держась за ручки и влюбленно глядя друг другу глаза в глаза. Артистов под замирающие звуки оркестра закрыл клубящийся розово-золотой туман. Конец!

О! Они мне этой сценой испортили весь спектакль! Я открыла рот, чтобы заявить Марошу об этом.

— Финальная сцена не вписывается. Сделайте ее чуть динамичнее и веселее. Она как будто из какой-то другой оперетты сюда случайно залетела. Оперетты прошлого тысячелетия.

Это за нашей спиной раздался голос Свитера. Он получил мое личное разрешение посещать наши репетиции, чем и пользовался, целыми днями ошиваясь в нашем «театре». Но он оказался таким умным, милым и остроумным, что никто не был против. Наоборот, мне кажется, весь женский состав нашей труппы влюбился в него сразу и по уши.

И сейчас, оказывается, он уже какое то время присутствует на нашем прогоне, стоя за нашими спинами, окруженный полным составом кордебалета, смотрящего на него влюбленными глазами.

— Видишь, Марош. Я уже не в одиночестве. Есть дракон согласный со мной. Финал надо переделать.

Марош поморщился.

— Такой прекрасный конец спектакля! Красивый! Романтичный! Он примирит зрителей с остальными безобразиями нашего спектакля.

— Какими это безобразиями? — возмутилась я.

— Например, когда вторая жена танцует с пузырьком зелья подчинения в одних подштанниках. Это просто ужас какой-то.

Артистка, играющая вторую жену, покраснела как маков цвет и что-то протестующе пискнула. Свитер весело прищурился, сдержав улыбку.

— Простите леди. — Тут же повинился Марош перед актрисой.

Я опять возмутилась.

— Во-первых, это не подштанники, а прекрасный образчик женской моды. Пижамка просто секси. Кружевные шортики почти до колен, элегантный пеньюар. Да все драконицы в очередь за таким выстроятся после нашего спектакля! Марош — ты зануда! Как ты думаешь ходит женщина по собственному жилищу ночью? В бальном платье? Она встала с постели глубокой ночью, тихо вышла из спальни, боясь разбудить мужа. Прокралась в сокровищницу своего дракона, чтобы своровать нужное ей зелье. Она пошла на «дело» в удобной одежде. У нее не было возможности переодеться в костюм ниндзя.

— Кто такой ниндзя? — тут же заинтересовался Свитер.