Мой любимый Драконыч

— Прости меня, Малыш. Я сам не понимаю себя. Прости. Никаких требований. Никаких ультиматумов. Только спокойные объяснения и разговоры. Ты только не бойся рассказывать мне все, что ты хочешь.

— Любимый мой! Я никогда тебя не боялась и не боюсь. И всегда была с тобой честна. Ты же знаешь это. Чувствуешь.

— Да. Знаю.

Я, запрокинув лицо, смотрела на своего Игоря. Все же я влюбилась в замечательного мужчину. Хм. Дракона.

А Игорь смотрел на меня и радостно улыбался. И лицо у него было в этот момент такое открытое. Буквально все чувства, переполнявшие его, свободно читались в его глазах: радость, облегчение, любовь и любование мною.

— Какая ты у меня чудесная! Лучшая! Любимая! Моя!

И я подтвердила, — Твоя!

И тоже улыбнулась. Как же хорошо и просто разрешились все эти глупые проблемы, которые довели меня до слез. Вот пришел, и просто извинился. И сказал, что любит. Что еще надо? Ни-че-го! Это главное в отношениях. И он это сделал. Спокойно, без напряга и долгих разговоров.

За спиной раздалось шуршание. Вот ведь, я и забыла, что мы не одни. Неловко. Ну, да ладно. Они друзья.

— Югр, Ксюша, садитесь. Поговорим. Югр, Ксении я уже рассказал кое-что. Хочу теперь, чтобы мы еще раз все обговорили. Уже все вместе.

Нэлий серьезно смотрел на нас. Виир улыбался. В уголке губ что-то белое… Вот ведь! Он опять мои пироженки лопает!

Ну, что же. Надо поговорить. Согласна.

Говорили мы недолго. Нэлий еще раз рассказал все, что он думает по поводу нас с Игорем. Нашей истинности, больном дракоше и связи Игоря с ним. Игорь задумчиво слушал. Потом помолчал и сказал, что, скорее всего, все сказанное имеет место быть. После этого все пошли отдыхать. Морально все друг друга измотали. Поэтому сил на общение ни у кого не осталось. Ну, кроме Виира. Он таки доел мои пироженки. Все огромное блюдо употребил. Хоть бы не лопнул!

На следующий день был очередной прогон спектакля. Игорь с Нэлием провели меня в наш зал порталом, и сразу же ушли по делам. А я опять обратила внимание на то, что наш режиссер грустен и молчалив. Уже второй день. Я отправила труппу репетировать переделанную концовку спектакля, а сама пристала к нашему режиссеру. Долго пытать его не пришлось. Он сразу с заметным облегчением начал свой рассказ. Оказывается у него есть свой небольшой скелетик в шкафу — какой именно, он мне не поведал. И вот позавчера к нему пришла горничная леди Лении и принесла магический кристалл, на котором был записан ультиматум. Режиссер должен был любым способом сорвать премьеру. Не в том смысле, чтобы она не состоялась, а в том, чтобы вместо премьеры случился скандал и провал. Чем грандиознее, тем лучше. Иначе, ему самому грозил публичный скандал и обнародование его личных обстоятельств. Ничем подтвердить свои слова он не мог, поскольку кристалл был одноразовый, и сразу же после прослушивания ультиматума разрушился. Бедный наш режиссер и сам подумывал обратиться ко мне за помощью. Так как портить спектакль он не собирался, но терять репутацию, а возможно и хорошее место службы в Королевском театре ему тоже не хотелось.

Я прибалдела. Нет. Честно! Это просто Дрюон какой-то. Чем этой знойной красавице наш спектакль помешал. Даже если мюзикл провалится, а он, скорее всего, и так провалится, сам по себе, то никакого репутационного ущерба я для себя не видела. Подумаешь, не понравился Драконам спектакль моей родины. Нам, точно так же, их спектакли могли не нравиться. Разница культурных традиций и менталитета. Ничего особенного.

Но что-то с этой курицей надо делать. Я задумалась на минуту, и сразу решила. Пусть со своей бывшей Драконыч сам разбирается. Мне хватило драки с Анжелой. Еще и с этой хвостатой драться?! Нет! Увольте!

И я связалась с Игорем и сдала ему его подружку, что называется с потрохами. Над правым плечом надо мной парил мой ангел хранитель в виде маленького белого дракончика и шептал мне на ушко, что все я правильно делаю. Правда, на левое плечо уселся алый дракончик, который вредным голосом шептал мне в ухо, что я слабачка и вместо того, чтобы честно придумать свой ход, тут же кинулась за помощью к Драконычу.

Я сшибла алого щелчком, и он полетел, кувыркаясь к себе в преисподнюю, жалобно пища. А что!? Пусть скажет мне спасибо, что не плюнула в него три раза.

Игорь появился через пять минут и увел с собой режиссера. А мы продолжали репетировать новую песенку. Она была изумительная. Под нее хотелось радостно скакать и подпевать. А Синебородый и его юная жена-драконица уже не напоминали пресно-влюбленных овец. Они пели, радостно обнимаясь, а в конце отвернувшись, изобразили страстный поцелуй. Ага. Как в земном кинематографе середины двадцатого века. Это я им подсказала. И моим артистом изображать поцелуй явно понравилось. На последних аккордах песенки вместо розово голубого тумана в потолок полетели шары разноцветного фейерверка. Это было очень красиво, хотя, наверное, и с некоторым пошловатым намеком. Постепенно сцена вся заполнилась сверкающими шарами и гроздями фейерверка. Прозвучали последние звуки музыки. Спектакль закончен.