Мой любимый герцог

Аннабель лежала под ним неподвижно. Его дыхание, овевающее ее шею, стало ровнее. Пальцы Аннабель рисовали узоры на его нагретой солнцем спине. Высоко вверху паруса трепетали на ветру…

Она крепко обняла Себастьяна. Как же сильно она любит его…

Аннабель беспокоилась, что ценой за брак с Себастьяном станет ее независимость, завоеванная с таким трудом. Но ее возлюбленный был таким внимательным, старался, чтобы она ни в чем не нуждалась, поддерживал все ее идеи. Безропотно смирился с двухмесячной помолвкой, чтобы дать ей возможность закончить семестр в Оксфорде после того, как добился ее восстановления. И если теперь, вопреки ее протестам, Аннабель сопровождал повсюду охранник, она никогда не видела этого человека. Многочисленные письма Себастьяна из Бретани были краткими и содержательными, как отчеты о состоянии имущества, но зато как же сладко было после разлуки оказаться с ним в постели в брачную ночь, когда пыл его страсти сказал ей больше, чем любые слова…

Себастьян зашевелился и приподнялся на локтях, его светлые глаза искали ее.

– Так ты не хочешь отплыть завтра в Персию?

Аннабель усмехнулась. Его волосы почти высохли и по-мальчишески торчали в разные стороны. Она провела рукой по взъерошенным вихрам.

– Мне нравится здесь, – сказала она. – Как прекрасно, когда не нужно ничего делать или куда-то спешить.

– Хм. – Он прижался щекой к ее ладони, и она почувствовала щетину.

– Кроме того, твой брат так любит приходить к нам на ужин.

Перегрин находился неподалеку, в соседней бухте, где помогал профессору Дженкинсу вести раскопки древнего боевого корабля. В отличие от Себастьяна, которому приходилось оставаться в тени, иначе он становился розовым, как креветка, у Перегрина кожа на солнце бронзовела, а волосы приобретали пшеничный, как у викинга, оттенок. Участвовать в раскопках на свежем воздухе и координировать работы ему нравилось гораздо больше, чем сидеть за письменным столом, и Дженкинс, похоже, был вполне доволен своим неожиданным учеником. Ну, относительно доволен. Это помогло ему хоть как-то оправиться от потрясения, вызванного тем, что его потенциальная помощница стала женой герцога.

– Значит, остаемся еще на неделю, – спросил Себастьян, слезая с нее, – а потом отплываем в Персию? Как тебе такой план?

Аннабель замолчала на мгновение.

– Разве ты не собираешься осенью на охоту с принцем Альбертом? – спросила она.

Он вскинул бровь.

– Ты хочешь узнать, навсегда ли мы покинули Англию? Нет. Ведь твой следующий семестр начинается в мае, не так ли?

Аннабель нахмурилась.

– Думаешь, к тому времени скандал утихнет?

Он издал короткий смешок.

– Вряд ли. Возможно, в следующем году.

Себастьян оглядел свою жену, раскрасневшуюся, с растрепанными волосами, разомлевшую от ласк, и прилив нежности заставил его снова прижаться к ней.

Ее зеленые глаза смотрели на него с любовью. На носу выступили золотистые веснушки. Он наклонился и поцеловал их.

Скандальные слухи о них с Аннабель, наверное, никогда не утихнут. Ведь ради нее Монтгомери оставил свое место в истории. И это было самое правильное решение в его жизни.

И все же у Себастьяна было предчувствие, что однажды история встанет на их сторону, а в таких вещах он обычно не ошибался.

Примечание автора

Оксфордский университет откроет свои первые женские колледжи – Леди-Маргарет-Холл и Сомервиль-колледж – в 1879 году. К тому времени университеты Кембриджа и Лондона уже несколько лет принимали студенток, но когда Эмили Дэвис, основательница первого женского колледжа в Кембридже, в 1860-х годах рассматривала Оксфорд в качестве возможного места расположения, ее удержали от этого «сильные монашеские традиции, шумные студенты, быстрое распространение сплетен и большое количество проституток». Гилберт не ошибался, когда предупреждал Аннабель, что Оксфорд – обитель разврата. Тем не менее первые студентки успешно прижились там, хотя только в 1920 году им разрешили поступать в университет и сдавать выпускные экзамены наравне с мужчинами.

Завоевание избирательных прав для женщин заняло столько же времени: изменения в Закон о собственности замужних женщин были внесены в 1882 году, через два года после выступления Себастьяна в парламенте. Поправка позволяла женщинам при определенных условиях сохранять часть денег и имущества даже после вступления в брак. Тем не менее потребуется еще тридцать шесть лет, прежде чем в Великобритании женщинам разрешат голосовать или баллотироваться в депутаты парламента, поэтому, когда наша история закончилась, главная работа наших героинь была еще впереди.