Мой любимый герцог

– Вы ведь мисс Арчер, не так ли? Та самая студентка, получающая стипендию? – Мисс Гринфилд смотрела на нее, кутаясь в пурпурный меховой палантин.

Ну разумеется. Людская молва в Оксфорде работала в обоих направлениях.

– Именно так, мисс, – ответила Аннабель.

Интересно, чего же больше в ее вопросе – жалости или насмешки? Оказалось, ни того ни другого. Глаза мисс Гринфилд светились любопытством.

– О, вы, наверное, ужасно умная, раз вам дали стипендию.

– Спасибо, – медленно произнесла Аннабель. – Скорее довольно образованная.

Мисс Гринфилд хихикнула, очень по-детски.

– А я Хэрриет Гринфилд, – представилась она и протянула руку в перчатке. – Вы ведь впервые на собрании?

Леди Люси была так поглощена своей собственной речью о справедливости и Джоне Стюарте Милле, что не замечала беседы девушек.

Тем не менее Аннабель понизила голос до шепота.

– Да, впервые.

– Вот здорово, я тоже, – ответила мисс Гринфилд. – Надеюсь, я не ошиблась с выбором. Ведь найти для себя достойное занятие, да еще чтобы оно пришлось по душе, так трудно, не правда ли?

Аннабель нахмурилась.

– Достойное занятие?

– Разве вы не считаете, что у каждого должно быть достойное занятие? Я хотела вступить в Женский комитет по тюремной реформе, но мама не позволила. Тогда я подалась в Королевское общество садоводства, однако это решение было ошибкой.

– Печально.

– Что поделаешь, процесс поиска. – Мисс Гринфилд была невозмутима. – А теперь я чувствую, что права женщин – вполне достойное занятие, хотя, должна сказать, что сама идея подойти к джентльмену и…

– Какие-то проблемы, мисс Гринфилд?

Вопрос прозвучал как выстрел, заставив обеих девушек вздрогнуть, приведя в замешательство. Леди Люси пристально смотрела на них, уперев маленький кулачок в бедро.

Мисс Гринфилд опустила голову.

– Н-нет.

– Нет? А мне показалось, вы что-то обсуждали.

В ответ Мисс Гринфилд лишь пискнула.

Леди Люси была известна крутым нравом, она не брала пленных. Ходили слухи, что она стала причиной дипломатического скандала с участием испанского посла и серебряной вилки…

– Просто немного волнуемся, ведь мы новички в этом деле, – сказала Аннабель, и суровый взгляд леди Люси тут же пронзил ее насквозь.

Святой боже! Глава суфражисток была не из тех женщин, которые прячут свое настроение за слащавыми улыбками. В обществе, где большинство женщин с пеленок приучены быть домашними солнечными лучиками, эта была настоящей грозой с громом и молниями.

К удивлению девушек, леди Люси ограничилась лишь резким кивком.

– Не переживайте, – сказала она. – Можете работать в паре.

Мисс Гринфилд сразу оживилась. Аннабель натужно улыбнулась. Да им и одной влиятельной персоны на двоих не убедить.

С напускной уверенностью, которой вовсе не ощущала, Аннабель повела напарницу к оживленной, пахнущей лошадьми стоянке наемных экипажей.

– Определите, подойдите, улыбнитесь, – бормотала мисс Гринфилд. – Как вы думаете, мисс Арчер, можно ли это сделать, не привлекая внимания окружающих? Видите ли, мой отец… Не уверена, что он понимает всю важность работы на благо общества.

Аннабель окинула площадь внимательным взглядом. Они находились в самом центре Лондона, рядом с Биг-Беном, в окружении людей, которые, вероятно, все так или иначе имели дело с отцом мисс Гринфилд. Как тут действовать незаметно? Чтобы не привлекать внимания, Хэтти следовало остаться в Оксфорде, что было бы к тому же гораздо приятнее. Приближавшийся к стоянке джентльмен замедлил шаг, уставился на Аннабель, затем обошел ее стороной, скривив губы, как будто наступил на что-то не слишком приятное. Еще одна суфражистка невдалеке, похоже, чувствовала себя не лучше – мужчины с насмешками отмахивались от нее. От этих презрительных жестов горячая волна долго сдерживаемого гнева поднялась из глубины души Аннабель, горло сковало спазмом.

– Не то чтобы мой отец был против прав женщин как таковых… О… – выдохнула мисс Гринфилд.

Она замерла, сосредоточенно глядя на кого-то за спиной Аннабель.

Та обернулась.

Со стороны парламента из тумана вышли трое мужчин. Они направлялись к стоянке экипажей, быстро и решительно, как поезд, мчащийся на всех парах. При мысли, что это именно те, кто им нужен, по спине Аннабель пробежала дрожь.

У человека слева было грубое лицо, неуклюжая фигура, дорогая одежда туго обтягивала его массивные телеса и казалось, вот-вот треснет по швам. Второй больше походил на джентльмена, его мрачное лицо обрамляли большие бакенбарды. Третий был как раз тот, кто им был нужен, – влиятельная персона. Его шляпа была низко надвинута, наполовину скрывая лицо, а хорошо сшитое пальто придавало его осанке особую стать: у него были скорее плечи атлета, а отнюдь не благородная сутулость. В движениях мужчины сквозила спокойная, властная уверенность, которая выдавала в нем хозяина жизни.

Словно почувствовав ее пристальный взгляд, он поднял глаза. Аннабель замерла.

Его глаза поразили ее – ледяные, ясные и блестящие, в них читался холодный, проницательный ум, способный проникнуть в суть вещей, увидеть собеседника насквозь, прочитать его самые сокровенные мысли, оценить и презрительно отвергнуть.