Мой любимый герцог

– Он принес это письмо. Мистер Олингуорт, который был моим опекуном больше десяти лет, теперь передает ответственность за меня герцогу Ратберну.

– Что? – взвизгнула Джастина, словно наступила на горячий уголь.

– Он пришел познакомиться со мной. – «А сделал намного больше».

Марлена отчетливо помнила, как соприкоснулись их руки, когда он передавал ей книги. И еще – какими теплыми были его пальцы, когда он развязывал запутавшуюся ленту ее шляпки.

– Герцог? Твой опекун? Не может быть! Нет, я не верю. Тут какая-то ошибка. – Джастина одарила Марлену скептическим взглядом, потом выхватила письмо из ее рук, не дожидаясь, когда она сама его отдаст, и фыркнула: – Дай, я сама посмотрю. Ты всегда все оставляешь мне. Откуда ты знаешь, что там написано? Гром и молния, да ты ведь даже его не вскрыла!

– Его светлость пересказал содержание письма, и у меня не было причин сомневаться в его словах.

– Разумеется, нет, но я должна сама во всем убедиться.

Она сломала восковую печать, развернула лист бумаги и начала быстро читать, бормоча себе под нос. Чем дальше она читала, тем громче становилось ее бормотание, а глаза, в конце концов, стали круглыми как блюдца.

Опустив лист, Джастина широко улыбнулась, схватила Марлену в объятия и крепко прижала к своей необъятной груди. Кузина щедро поливалась духами с тяжелым мускусным ароматом хвои, ее грудь и плечи покрывал толстый слой пудры, источавшей острый запах лаванды, и Марлена изо всех сил старалась сдерживать дыхание, чтобы ненароком не расчихаться.

– Моя дорогая девочка! Если это правда, сегодня все святые нам улыбнулись! Это письмо изменило нашу жизнь навсегда: и твою, и мою. Моя девочка, моя кузина – подопечная герцога! Как я счастлива! Как нам повезло!

Марлена едва не задохнулась в крепких объятиях кузины, но, слава богу, та ослабила хватку, и уже в следующее мгновение она ощутила, что свободна и опять может дышать. Джастина еще никогда не проявляла своих чувств так открыто, и Марлена была потрясена.

Брови кузины опять поползли вверх.

– Если, конечно… если бы я была его подопечной или… впрочем, неважно. Поскольку такая возможность существует, я считаю, что он интересуется мной, иначе просто отправил бы своего поверенного, чтобы навестить нас и урегулировать все вопросы. Мне нужно все это выяснить.

Собравшись с духом, Джастина одернула платье и заявила:

– Думаю, нам не следует слишком радоваться, до тех пор пока я сама не поговорю с герцогом. Понимаю, письмо написано мистером Олингуортом, но он очень болен. Мы не знаем, как у него с рассудком. Я должна услышать из уст самого герцога, что он дал согласие. Я имею в виду, что пока не надо никому сообщать эту счастливую весть, пока не станет очевидна ее правдивость. Если вдруг окажется, что это ошибка, я не переживу такого позора.

– Герцог подтвердил свое согласие взять на себя ответственность, – заверила кузину Марлена. – К тому же дал понять, что все сделано официально и ничего изменить нельзя. Он даже хотел, чтобы мы переехали в его особняк на Мейфэре.

– О да! Иначе и не могло быть! Я буду на седьмом небе! – захлопала в ладоши Джастина. – Как это будет здорово – опять оказаться на Мейфэре, где я жила с Уоллисом, рядом с моей дорогой подругой леди Уэстербрук. Неужели моя сокровенная мечта станет явью!

Джастина часто говорила о доме на Мейфэре, где жила с мужем, и о том, какую активную светскую жизнь они вели. После смерти мистера Абернати его дядя, благотворитель, сократил ее содержание вдвое и заставил переехать из особняка на Мейфэре в более скромный дом в Сент-Джеймсе. Вполне возможно, Джастина так часто вспоминала о прошлом лишь потому, что никак не могла примириться с понижением своего социального статуса.

– Конечно, мы немедленно переедем. Я скажу горничной, чтобы начала паковать вещи.

Ощутив укол вины из-за того, что придется разочаровать кузину, которая всегда была добра к ней, Марлена пробормотала:

– Джастина, я отказалась.

– Ты о чем? – нахмурилась кузина. – Герцогам не говорят «нет».

– Я не желаю жить на Мейфэре.

– Это совершенно неважно, моя девочка, – отмахнулась Джастина. – Я хочу, и герцог хочет, чтобы мы переехали. Он предложил нам кров в престижном месте, и ты не можешь отказаться. Я не позволю.

– Извини, Джастина. – Марлена не понимала, что, проявляя упрямство, ведет себя недостойно, но была исполнена решимости стоять насмерть. Ей нужно оставаться рядом с Евгенией во время сезона и продолжать работать над своим листком. – Знаю, тебе бы это понравилось, но я отказалась и он согласился. Вопрос решен. Пусть у меня теперь другой опекун, но дом останется прежним.

Джастина несколько секунд задумчиво смотрела на кузину. Судя по выражению решительности на лице, уступать она не намерена.

– Ладно, пока оставим это. Как я уже сказала, никто ничего не узнает, пока не поговорю с герцогом.

– Спасибо за понимание, – тихо пробормотала Марлена.