Мой любимый юрист

Интерьер моей скромной квартиры Роме приглянулся ещё в первый утренний визит, когда мы заехали, чтобы я могла переодеться перед прогулкой. А когда приехали вечером, он стал всё осматривать внимательно и даже придирчиво. Что меня, естественно, смутило поначалу. Но всё у нас было в квартире пусть и небогато, но очень достойно, так что пусть себе смотрит. Конечно, до обстановки его таунхауса на Рублёвке далеко, но и доходы у нас разные. «Если ему что-то не нравится, то его никто оставаться не заставляет», — заранее настроилась я. Но, судя по его глазам, ему нравилось всё.

— А у тебя очень уютно, — пройдя в гостиную и осмотрев её, сказал он.

— Стараемся, — скромно парировала я и пошла ставить чайник.

И уже ночью, лёжа в объятьях Ромы, я глотала слёзы и с трудом представляла себе, как же буду жить с завтрашнего дня, жить без него. Без его ласк и поцелуев. Без его ставшего таким уже привычным тепла. Без его смеха и шуток. Без этих сумасшедших оргазмов, до которых мог довести только он.

А Рома усугублял и без того тяжёлое положение тем, что гладил меня по голове и обнимал всё крепче.

— Не представляю, как жил без тебя, — шептал он, а я пыталась не разреветься. Всё это казалось кадрами из романтического фильма, где герои впервые по-настоящему влюбляются. С той лишь разницей, что это происходило на самом деле.

Но я и не подозревала, что это — ещё цветочки, и по-настоящему больно мне будет даже не в этот момент. И даже не утром следующего дня, когда он будет прижимать меня, стоящую спиной и готовящую завтрак, к своей груди, и скажет: «Ты же понимаешь, что тебе теперь просто придётся переехать ко мне в Москву, хочешь ты этого или нет» — и поцелует в волосы.

По-настоящему больно мне станет, когда через пару часов после этого я буду смотреть в окно вагона уезжающего поезда и махать ему вслед. И потом так отчаянно разревусь прямо на перроне.

Но тут же успокоюсь, напомнив себе, что мне уже пора ехать за мамой и Диной на дачу и моих слёз они увидеть не должны.

Глава 9

— Ань, а быстрее можно уже собираться?! — Рома возмущённо ругался, заглядывая в спальню.

Я расправила потрясающей красоты кремовое платье до колен с открытой спиной, состоящее из кружева и шёлка. Ноги были затянуты в телесные чулки, поверх которых я надела бежевые сапоги из замши на высоких каблуках. На голове — причёска из замысловатых локонов моих тёмных волос. В ушах — бриллиантовые серьги в пять карат, подаренные Ромой специально к этому наряду пару дней назад. Я нанесла духи и последний раз критическим взглядом оглядела себя в зеркало.

— Да иду я уже! — не менее сердито ответила я, поскольку его возмущение моими долгими сборами меня уже изрядно раздражало. Можно подумать, я без него не знала, что нам уже пора выходить!

А спешили мы не куда-нибудь, а на свадьбу к Тане с Лёшей. Прошло уже восемь недель с того момента на саратовском вокзале, когда я думала, что прощаемся мы навсегда. Но как же я оказалась неправа! Ведь уже этим же вечером Рома начал написывать мне в WhatsApp, и начались два месяца бесконечных звонков, сообщений, чатов и поездок по выходным друг к другу.

Мне иногда казалось, что я схожу с ума от происходящего. Каждый раз мы не просто прощались, а отдирали друг друга с кожей. И если поначалу ещё было терпимо, то с каждым разом расставаться становилось всё труднее и труднее. Я лично потом захлёбывалась слезами и несколько дней приходила в себя. Роме всё это тоже давалось очень нелегко, скандалы на тему переезда происходили между нами всё чаще. Он кричал, что не может так больше, и чуть ли не силой держал меня, чтобы я не уходила.

Первое время меня ещё удивляло его неистовое желание перевезти меня в Москву, поближе к себе, ведь так было захватывающе, ново и необычно иметь эти отношения на расстоянии: ездить друг к другу в гости по выходным, часами разговаривать в будни или постоянно обмениваться сообщениями такого порой пикантного содержания, что после них работать было совершенно невозможно. А потом все выходные не вылезать из постели или, если удавалось, в перерывах между любовными утехами ходить в кино, театр или ресторан, на худой конец.

В один из первых же приездов Рома настоял на знакомстве с Динкой, и мы втроём почти весь день гуляли в парке, ели «вредные» вкусняшки и веселились на всю катушку. Кирилл сначала очень удивился, когда дочь рассказала ему, как здо́рово она гуляла с «классным дядей Ромой», а потом орал как потерпевший, узнав про этого «дядю Рому» подробнее. Вернее, узнав, что этот «дядя Рома» — появившийся у меня воздыхатель с серьёзными намерениями. Мы тогда поскандалили очень крупно. Кирилл кричал и обзывал меня последними словами, говорил, что я вообще не в своём уме, раз начала знакомить дочь со «всякими там»… Но я, понятное дело, тоже на его обвинения не смолчала и высказала всё, что об этом его мнении думаю. Мы не разговаривали после этого неделю.