Мой любимый менталист

– Прости, – покаялась я.

– Поверь, лучше уж так, чем совсем не выпускать страх наружу, – заметил Маркус.

В голосе звучала едва заметная тревога, по большей части за меня.

Мой удивительный мужчина едва не погиб в схватке с гигантским спрутом, но волновало его только мое самочувствие!

И все страхи и сомнения разом ушли. Осталась лишь любовь. К этому сильному и невероятному мужчине. Огненная, сносящая любые преграды, окончательно изменившая и определившая мою жизнь.

Я вскинула голову и моментально сократила расстояние между нами.

Он еще не догадывался о моих чувствах, лишь внимательно оглядывал меня, переживая, что регенерация могла не подействовать. В глубине зеленых глаз таился пережитый за меня страх и что-то запредельно ласковое.

И тогда я сделала то, что так давно собиралась. Разрушая окончательно все барьеры из сомнений, встала на цыпочки, беспорядочно целуя мужчину везде, куда могла дотянуться. Маркус приподнял меня, подхватывая под ягодицы, и наши взгляды встретились.

– Ника… что ты… творишь? – прохрипел он, бешено сверкая глазами.

– Окончательно схожу по тебе с ума? – предположила я, и Маркус вздрогнул.

В какой-то момент, похоже, собрался отпустить меня и отстраниться, но я не позволила. Обхватила его лицо руками и жадно поцеловала, вкладывая в это прикосновение так много всего – от нежности до ненормальной потребности быть с ним. Быть его.

– Ника, – прошептал он в мои губы. – Я и так уже почти потерял контроль и сдерживаюсь с трудом.

Я на миг оторвалась от своего увлекательного занятия – целовать его лицо и шею, ласково зарываться пальцами в волосы и, шалея от собственной смелости, пропадая в зеленой бездне его глаз, ответила:

– И не надо. Хочу быть твоей.

Снова поцеловала, не давая Маркусу опомниться. Он рыкнул, обрывая прикосновение, не давая возможности мне надышаться им, моим мужчиной.

– Только не говори, что ты этого не хочешь. Быть моим. Только моим.

– Да я и так уже твой. С того самого первого взгляда, – отозвался он.

– Тогда не медли, – прошептала я, смотря в его глаза, пропадая там навеки.

– Уверена? – прошептал он, почти касаясь моих губ, согревая их дыханием.

– Да.

И больше слова нам стали не нужны. Наши губы встретились, обожгли друг друга. Задыхаясь, но не в силах остановиться, мы целовались, пока по телу не разлилось пламя.

Маркус по-прежнему держал меня на весу, но теперь целовал не только губы, но и лицо, шею, впадинку у груди. Рыкнул довольно и как-то предвкушающе, от чего по телу прошлась волна дрожи, опустил меня на землю.

Я даже растерялась от неожиданности.

– Если ты сейчас попробуешь отступить и скажешь, что передумал, я тебя покусаю, – выдала я, чувствуя, как горю уже вся.

И это просто от его поцелуев и предвкушения.

– Даже не надейся. На сегодня сила моей воли исчерпала свой лимит, – заявил этот невероятный мужчина.

Посмотрел на меня глазами жадного хищника и вдруг сказал:

– Разденься сама.

Что?

– Для меня, Ника. Пожалуйста. Меня так давно одолевает эта фантазия, что пора воплотить ее в жизнь. О своих рассказать мне не хочешь?

Я вспомнила, как пялилась на него в лесу, чувствуя, как жар приливает к щекам. И потянулась к застежке на космокомбинезоне. Молча, не сводя с Маркуса глаз.

– И ты разденься, – шепотом попросила я.

Есть в этом простом действии – обнажаться перед своим мужчиной, что-то сакральное и абсолютно запредельное. Когда каждый обжигающий взгляд бьет в тебя безжалостным чувственным током, дыхание сбивается, и тело переполняет пламя.

Я не смотрела на себя, лишь на Маркуса. Ловила его взгляды, забыв про всякий стыд, рассматривала и изучала его тело глазами. Сильные мышцы, мужские изгибы. И когда поняла, что желаю ощутить их руками и изучить губами, оказалась прижата к Маркусу.

Нас словно пронзила молния, и когда мужчина подхватил меня и понес в гущу цветов, таких мягких и с совершенно тонким ароматом, я просто подчинилась. И мы сорвались окончательно, целуясь и лаская друг друга. От чувственных прикосновений Маркуса, таких умелых и осторожных, я выгибалась и стонала. Иногда он замирал, нависая надо мной и вглядываясь в мое лицо. Кажется, желал убедиться, что мне не больно, и я по-прежнему желаю его.

Огонь плескал через край. Я окончательно потеряла голову, обхватила мужчину ногами. И боль все же пришла, резкая и выбившая из груди последний воздух. Как ни пытался Маркус, зацеловавший меня до невменяемого состояния, уйти от этого не получилось. Но вместе с этим внутрь ударила шальная хмель, растеклась лавой по венам, переполнила.

– Я так люблю тебя, – прошептала, когда Маркус замер, и погладила каменные под моими пальцами мышцы. – Как никого на всем белом свете. Люблю.

– Больше не смогу без тебя жить, – услышала в ответ слова моего мужчины.

Он еще не готов сказать это свое «люблю», потому что слишком часто слышал «нет» от тех, кому был готов доверить сердце. Но я подожду. И своими чувствами смету его тревогу и сомнения.