Мой любимый «негодяй»

Шарлиз вспомнила мужественное лицо Робера и его сильное тело. Должно быть, он будет чертовски хорош с седыми висками, оттеняющими его темные волосы, и легкими смешливыми морщинками в уголках глаз. Это только придаст выразительности его лицу. Будет ли он к тому времени все еще частью ее жизни?

Вошли еще две женщины, в небольшой дамской комнате сразу стало тесно, и Шарлиз с подругой вернулись к гостям. Робер, оказывается, искал свою жену.

– Я случайно столкнулась у зеркала с Беатрис, мы болтали, – объяснила она.

– Вы провели сегодня столько времени вместе, неужели не наговорились?

Он шутил, но в глазах его читалась тревога. Чего он опасается? Чтобы Беатрис не сболтнула лишнего?

– У женщин темы для разговоров никогда не переводятся, – усмехнулась Шарлиз.

– Я рад, что у тебя появилась подруга, но я тебя искал. Ты не голодна? На втором этаже есть буфет.

– Так вот зачем я тебе понадобилась. Ты сам хочешь есть.

– Вот теперь я вижу, что мы действительно женаты. Ты уже умеешь угадывать мои мысли.

Шарлиз подумала о том, что, кроме шуток, сегодняшняя сцена сблизила их с Робером, она почувствовала его всем своим существом, и он перестал быть чужим. Видимо, то же самое невольно ощутил и он.

По дороге в буфет Шарлиз решила раз и навсегда покончить с недосказанностью, которая могла грозить ей в дальнейшем унижением и обидами. Как бы между прочим она заметила:

– Ты имеешь большое влияние на Беатрис. Она, кажется, очень увлечена Себастьеном, но не хочет выходить за него без твоего благословения.

– Если б она действительно знала, чего хочет, мое мнение не имело бы для нее значения.

– У меня сложилось другое впечатление.

– Ты пока плохо знаешь ее. Беатрис всю жизнь обсуждает со мной свои проблемы, внимательно выслушивает советы – а затем поступает по-своему, – его внимание переключилось на стол, ломившийся от еды. – Очень рекомендую мусс из копченой лососины и заливное из форели. Это фирменные блюда шеф-повара.

Казалось, Робера в данную минуту интересует только меню. Неужели он такой хороший актер – или его действительно не волнует то, что Беатрис собирается замуж за другого? Шарлиз не знала, что и думать, и под конец решила просто радоваться жизни и не думать о плохом. Похоже, Робер действительно счастлив и ведет себя абсолютно естественно.

Домой они вернулись поздно. Шарлиз отправилась посмотреть на Дэнни, Робер пошел с ней.

Со своей обычной предусмотрительностью он распорядился заново обставить детскую еще перед их приездом. Мебель была подходящей по размеру, стены украшены веселыми картинками. Любые игрушки, каких только могла пожелать душа маленького мальчика, лежали тут и там.

Дэнни спал, как маленький ангел, сжимая в руках розового слона. Когда Шарлиз подоткнула ему одеяло, он сонно пробормотал:

– Хочу пить.

– Даже не проснулся. Говорит это по привычке, – улыбнувшись, шепнула Шарлиз.

На цыпочках они вышли из комнаты. Когда они спустились в холл, Робер задумчиво сказал:

– Никогда не думал, что малыши приносят в дом столько радости.

– Я раньше тоже не думала. Дэнни изменил всю мою жизнь.

– Надеюсь, к лучшему?

Робер нежно и вкрадчиво взял ее за руку. Она мягко, но настойчиво освободилась.

– Разумеется, только к лучшему. Теперь я не могу и представить себе жизни без Дэнни.

– Даже если это значит – жить со мной?

– Ну, против таких условий вряд ли кто будет протестовать.

– Что ж, прекрасно, что я нашел способ сделать тебя счастливой, хотя явно не тот, который предпочел бы сам. – Его голос звучал немного язвительно.

Наши отношения всегда на грани, с грустью подумала Шарлиз. Каждый раз мы балансируем на тонкой проволочке. Либо спор и ругань, либо еле сдерживаемая страсть, почти животное желание.

Они уже подошли к двери спальни, и Шарлиз быстро переменила тему.

– Когда мы отправимся на виноградники?

– Да как скажешь. Хотя нет, постой. Завтра утром у меня важная встреча с чиновником из департамента по землепользованию, но я забыл, во сколько. Зайдем ко мне, посмотрим?

Ночники мягким теплым светом освещали его разобранную постель. Шарлиз торопливо огляделась. Робера, казалось, совсем не трогала двусмысленность этой провокационной обстановки.

– Нашел. Девять часов. Это не займет много времени, так что весь день в нашем распоряжении.

– Прекрасно. Тогда до завтра? – Она торопливо попятилась к своей двери.

– Ты уже уходишь к себе? Устала? Может, выпьем чего-нибудь на сон грядущий?

– Уже поздно, и нам обоим пора спать.

– Это должно было стать моим следующим предложением, – ухмыльнулся он.

– Вот этого-то я и боялась, – в тон ему ответила Шарлиз.

Он потрепал ее по щеке. Простой жест, небрежная ласка, но все ее тело затрепетало и откликнулось на нее.

– Ты не должна меня бояться. Я никогда не причиню тебе зла.

Уже причинил и не знает об этом, с тоской подумала Шарлиз. Нельзя полюбить кого-то, если тобой владеет только плотская страсть. Робер не виноват.

– Позволь мне продолжить наш утренний разговор. – Его руки легли ей на плечи, скользнув под шелковистую волну волос. – Останься со мной этой ночью, chere.