Мой любимый негодяй

В этот момент Монтгомери говорил что-то принцу Уэльскому, который в ответ оживленно кивал.

– Его проект не вызывает возражений по формулировкам и содержанию как у Миллисент Фосетт, так и у наших юристов. Некоторые возражения есть у меня.

– Иначе и быть не могло.

Она пожала плечами:

– Но если учесть их в проекте, поправки могут не пройти через наших основных оппонентов в палате лордов. А у текущего варианта есть шанс. И на его основе мы сможем начать следующий раунд борьбы.

– Монтгомери знает, как выстраивать стратегию. Его проект скользкий, как угорь в масле; не заметишь, как проскользнет между пальцами.

– Несомненно. – Люси уставилась на свою тарелку с подсохшими овощами. Она вообразила себе угря в масле, и аппетит разыгрался еще сильнее.

Взгляд Мелвина по-прежнему был прикован к главному столу. Даже политика влечет к королевской власти, как мотылька на огонь.

– Это все влияние герцогини, – сказал он, понизив голос. – Я имею в виду новую политику Монтгомери.

Несколько секунд оба осторожно поглядывали, как Аннабель с заинтересованным лицом слушает какую-то историю принца Уэльского. Наследник трона оживился. Он отчаянно жестикулировал правой рукой, угрожая разбить бокал, и при этом не сводил глаз с герцогини. Все в огромном зале тоже это заметили. Люси ощутила прилив удовлетворения. Был инцидент с кошкой или нет, но никто не решится оспорить мнение принца, а сейчас все его внимание направлено на Аннабель.

– Удивительно, правда? Теперь ясно, почему мои коллеги возражают против того, чтобы дать прекрасному полу больше власти, – заметил лорд Мелвин.

Люси медленно развернулась на стуле и посмотрела ему в глаза:

– Что вы имеете в виду, милорд?

Он остановил взгляд на принце:

– Ее светлость раньше была деревенской простушкой, верно?

При упоминании Аннабель Люси встала на дыбы:

– Да, была.

– И посмотрите, где она теперь – влияет на герцога и очаровывает будущего короля! Большинство мужчин приобретают подобные привилегии по праву рождения и впоследствии неустанной политической деятельности. И естественно, люди задаются вопросом: зачем женщинам нужна власть политическая, если они и так обладают достаточно большой властью лишь потому, что являются женщинами?

Люси потрясенно улыбнулась:

– А вы играете роль адвоката дьявола, лорд Мелвин!

– Допустим. И как бы вы удалили когти тому, кто выскажет такое мнение?

– Я предложила бы ему прочесть определение слова «свобода» в оксфордском словаре.

Мелвин приподнял брови, словно разговаривал с невоспитанным ребенком.

– А вот скажите, – продолжила Люси, – многие ли из ваших гипотетических знакомых женщин могут сравниться с герцогиней по красоте, уму и молодости?

Брови Мелвина вернулись на место:

– Всякий джентльмен неизменно расточает комплименты внешности и талантам любой знакомой дамы.

– Не спорю, – невозмутимо ответила Люси. – А теперь любезности в сторону. Ее светлость обладает редкой комбинацией отличительных черт характера, которые сведут с ума большинство мужчин. Однако разве влиятельность и высокое положение джентльмена зависят от чего-либо столь же преходящего, как его природное обаяние? Должен ли он быть знаменитым, чтобы его причислили к группе избранных? Нет. Он официально имеет право голоса лишь потому, что он мужчина.

Уголки губ Мелвина поползли вверх:

– А если он не владеет собственностью, то его голос немного стоит.

Ему, похоже, понравилось играть роль адвоката дьявола.

– Отсутствие права голоса у мужчины увязано с отсутствием у него собственности, – отчеканила Люси, – в то время как отсутствие права голоса у женщины навсегда увязано с фактом, что она женщина.

– Я понял. – В глазах Мелвина сверкнуло одобрение, и он потянулся к Люси бокалом. – Я весьма удовлетворен сегодняшним ходом заседания. Какое удовольствие беседовать с оппонентом, который еще не утратил свой пыл. Ведь сейчас многие рассматривают политику как инструмент для самовосхваления.

Люси увидела себя в его темных зрачках – сложная прическа с венком из искусственных шелковых цветков, вплетенных в белокурые волосы, создавала непривычный образ. Она с опозданием кивнула.

Лорд Мелвин умен. Он на ее стороне. В парламенте политику предрекают славу нового Джона Стюарта Милля, и Люси уважает Мелвина за его работу. Более того, она восхищается им – а ведь она вообще крайне редко восхищается.

А смог бы он доставить ей удовольствие? Заставить ее растаять и поглупеть, как сегодня, когда она глядела в насмешливые глаза мужчины, в котором положительных качеств не так много?

Люси отвела взгляд и затем снова повернулась к своему соседу по столу. Едва заметные морщины заключали в скобки его рот. Каким бы он ни был страстным в речах, в приватной обстановке он никогда не улыбался, задействовав верхнюю губу, как и всякий обладающий чувством собственного достоинства аристократ. Он высокомерен.

Под ее изучающим взглядом лорд Мелвин несколько смутился.

Люси опустила глаза на бокал с вином.