Мой любимый размер

- Отпусти мальчика,- приказ прозвучал. Не одни, можно немного передохнуть. Грудь затянутая в бронежилет опала. Егоров, все таки профи. А он дурак отказывался. Надо не забыть потом отблагодарить чертяку комбата. Тагир улыбнулся и уставился в потолок меркнущим взглядом, пытаясь поймать ускользающее сознание за хвост.

*****

Выстрел. Спусковой механизм. Егоров понял, что ждать больше нельзя. Посмотрел на часы. Вызванная на подмогу группа должна появиться с минуты на минуту, но у него не осталось даже этих мгновений. Взрыватель у Тиграна, а это очень плохо. Обезумевший бандит сейчас был в панике, он видел это. Смотрел, как Тигран делает шаг, протягивает руку к сыну. Его сыну – такому маленькому, напуганному. Приготовился. Сжал пальцами свой любимый «Макар», понимая, что сейчас стрелять нельзя. Этот черт стоит правильно, прячется за стоящими на линии огня Светкой и Васяткой. Рука задрожала.

- Не трогай его,- Светкин крик, словно вопль раненой птицы. В нем было столько безумия. Егоров вылетел из укрытия, больше не прячась.

- Сука,- взревел бандит, зарычал от боли, когда женщина опустила на руку с зажатым в ней пистолетом металлический штырь. Оружие вылетело, но Тигран уже успел взять себя в руки. Вцепился в судорожно сжатые на рифленом металле женские пальцы. Света застонала от боли.

- Руки, тварь, убери от нее руки,- проорал Егоров, поймав на мушку мразь. – Васька в укрытие, быстро.

- О, все в сборе,- глумливо хихикнул воровской отступник.- Прекрасная шведская семейка. Жили они долго и счастливо и сдохли в один день, да ментяра. И женушка твоя тут. Нездорова она, походу,- кивнул он на Машку, свившуюся на грязном асфальте в позу эмбриона. Василий мазнул взглядом по жене, удивляясь, как сразу обесцветилась красота. Жалость царапнула душу, острая, тоскливая жалость. – Ох, сколько прекрасных моментов мы с ней пережили. Огненная баба. Ты ведь не ревнуешь, мент?

- Фаршмачник ты,- ухмыльнулся Василий, глядя как сын скрывается за металлической перегородкой. Ледяные клещи, сжимающие сердце, немного ослабили свое давление. – Пользовать вещь после мента, это же косяк. Я ведь тебя живым возьму. И дружкам твоим отдам. Будешь у параши кукарекать, мразь.

- Ты сдохнешь, как и брат твой молочный,- безумно выкрикнул Тигран, в своем безумии не слыша звуков подъезжающего грузовика спецназа. Значит цех уже оцепили. И судя по тихому скрежету саперы приступили к работе.

- Отпусти ее, Тигран. Все кончено, ты окружен, нет выхода, - выдохнул Егоров.- Твоим дружкам я тоже позвонил. Они не пропустят шоу. Так не косячь еще больше.

- Тварь,- проорал бандит и потащил светку к лестнице. Василий рванул вперед, но остановился. В безумных глазах убицы он прочел приговор. – Она сдохнет, если пойдешь за мной.

  *****

- Отпусти женщину, Беросов. Весь периметр окружен.

Голос Егорова вкрадчивый, ощущение, что он уговаривает непослушного ребенка, мучающего кошку. Я чувствую виском мертвенно ледяную сталь и мне страшно до одури. Настолько, что в голове мутится и тошнит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Такое ведь было уже, а мент? У тебя нет дежавю? А я ведь ушел тогда. И сейчас уйду, как тот колобок от серого волка. Волыну брось, руки в гору. И без глупостей. В противном случае баба сдохнет раньше, чем я скажу "раз". И ты, детка. Ты же хотела быть со мной, шевели ножками, Машуля. Сумку возьми, в ней пропуск в наше счастливое будущее.

Он отдает приказы, так деловито. А я не могу отвести взгляд от лежащего на бетонном полу, поверженного бога. Моего бога, без которого дышу вот уже миллион бесконечных минут. Я обещала Тагиру, что сохраню его дитя, а оказалась беспомощной и никчемной.

- Не грусти о нем, куколка, — хмыкает мне в ухо точная копия такого любимого мужчины. Только Тагир дарил мне мир и любовь, а монстр говорящий со мной сейчас сеет разруху и хаос. - Он не был человеком никогда. Даже титул носил, а остался просто "мужиком", таких по земле ходит сонм.

- Он лучше всех, — шепчу я.

- Слышал, Егоров? Правда весело? Тут обе твои бабы, и обе предпочли тебе бандитов, — смеется Тигран. - Не считаешь, что это о многом говорит?

Тошнота выкручивает тело. Горькая, как хина, едкая, похожая на кислоту.

- Иди вперед, полкан. Мария, будь готова, времени мало у нас.

Металлическая лестница бесконечна. Я иду, мысленно считая ажурно решетчатые, проржавевшие ступени - шаги к моей голгофе. Мы с Василием обречены, это ясно как божий день. Только сот я обещала. И я сделаю все, чтобы хотя бы постараться выжить. Ради малышки в моем животе. Она должна увидеть этот свет.

Ветер сбивает с ног, но он же и приводит в чувства. Крыша цеха, раскаленная за день, все еще отдает тепло. Ноги вязнут в старом, оплавленном, вязком гудроне, которым залили бетон много лет назад.

Теперь мне ясна цель Тиграна. Небольшие мостки, ведущие к соседним развалинам, в темноте похожим на "зубастый" замок.