Мой любимый шут

Почтенная публика в восторге. Шут ловко спрыгивает с пони, галантно кланяется — сперва мне, затем уважаемым студиозусам и простым уличным зевакам, давая понять, что представление окончено. Помогает мне сесть на лошадку, заботливо отряхивает от снега мои брюки и негромко говорит:

— Позвони маме, скажи, что будешь поздно… или совсем не придёшь. Ладно?

Я просто кивнула. Шут потянул за уздечку, и маленький шоколадный пони послушно потрусил за хозяином по заснеженной улице к телефонной будке. Я подпрыгивала в седле и тоскливо думала о том, насколько глупо выгляжу со стороны.

А, плевать. Ну кто сказал, что у панков и счастье должно быть панковское? Фигня это всё и дурацкие предрассудки, доложу я вам…

* * *

— Ну, куда пойдём? — поинтересовался Шут, отведя пони в конюшню.

— Может, к тебе? — предложила я, зябко переминаясь с ноги на ногу в промокших туфлях.

— Да ну… — поморщился Шут, — у меня жуткий бардак, мне стыдно. И дёргают постоянно.

— Твоё предложение?

— Я бы погулял по ночному городу.

— Только не это! — вырвалось у меня непроизвольно, — Понимаешь, я в осенних туфлях, а они со снегом в контрах…

И тогда мы решили пойти туда, куда неохота нам обоим. А так как подобных мест оказалось великое множество, выбрали ближайшее — вокзал.

Шут оставил меня на скамейке напротив касс, а сам ушёл в буфет за «чем-нибудь горячим». Я сиротливо поджала под себя замёрзшие ноги в мокрых чулках и осмотрелась по сторонам.

Громадное, гулкое здание. Снаружи похоже на готический собор — островерхие крыши, многоярусная постройка, каменные горгульи, стрельчатые окна… ни за что бы не стала размещать здесь вокзал. Мрачно провожает, мрачно встречает хищным взглядом исподлобья. Предвзято. И кто ж додумался создать такого монстра?.. И внутри не лучше: огромное, практически ничем не заполненное пространство, высоченные своды, шариком для пинг-понга бьётся растрёпанное эхо. Слишком мало света просачивается сквозь бойницы окон, и вокзал дополнительно освещают пауками спустившиеся на длинных тросах аляповатые люстры. Пол мозаичный: рисунок не самого одарённого художника, изображающий короля, сходящего с поезда. А люди его топчут ногами…

— Где логика?.. — пробормотала я, разглядывая покрытое грязью лицо монарха.

— Ты о чём? — спросил подошедший Шут.

— Место дурацкое. Проект безвкусный, хуже некуда, — проворчала я, морщась.

— А я вот супу тебе принёс куриного. Ты ведь голодная?

— Угу, — я почти выхватила у него поднос с тарелкой и ложкой, спохватилась и выпалила, устыдившись собственной бестактности: — Спасибо. А себе?

— А себе — антиникотиновую жвачку.

— Фу, — подытожила я и всецело отдалась поглощению супа.

Шут уселся рядом, пнул носком ботинка пивную пробку. Та прошуршала по мозаике и остановилась аккурат на носу короля. Бедняга, почему-то подумалось мне, в прямом смысле слова втоптан в грязь…

Супчик неожиданно оказался очень вкусным и наваристым, курятина превзошла все мои ожидания. Пока я трапезничала, Шут мрачно и напряжённо жевал жвачку и сверлил взглядом расписание поездов в южном направлении. Со стороны казалось, что он ждёт, когда ему на зуб попадётся спрятанный в жвачке маленький коварный камушек.

— И всё-таки, почему ты так не любишь это место? — неожиданно обратился Шут ко мне.

— Я уже говорила.

— Маргарита, я ж тебя знаю… это обычная отговорка. А в действительности?

И тут мне захотелось в кои-то веки не уводить его от темы. Ладно, пора, наверное, и поворошить прошлое.

— Знаешь, я раньше тебе не говорила, но… Именно с этого вокзала почти пятнадцать лет назад уехал мой отец. С тех пор мы с мамой ничего о нём не слышали, — глухо сказала я.

Помолчали. Потом Шут спросил:

— Что ты об этом думаешь?

— Не знаю… А что принято думать в таких случаях? Он нас бросил, наверное. Хотя мама до сих пор ждёт. Не верит в очевидное, зачем-то отбрыкивается от реальности. А он нас просто бросил. Вот и всё.

— Ты рассуждаешь как Мартин года четыре назад, — изрёк Шут, насупившись, — В этом вы похожи — бескомпромиссностью.

— Угу, давай, вали всё на возраст, — проворчала я, — А что, Март правда — сын короля? Не какой-нибудь графёнок, послёнок, стилистёнок, а…

— Язва. Почему ты злая такая, Маргарита?

— Не люблю я твоего дорогого наследника престола. Он избалованный бабским вниманием придурок.

— Ошибаешься.

— Хотелось бы, но я недавно воочию убедилась в том, что Мартик никого вокруг за людей не считает. Мажор.

— Это бремя власти, — в голосе Шута прозвучало граничащее со скорбью сожаление. Не понимаю.

— Это недостаток воспитания, — отрезала я и перекинулась на другую тему: — Слушай, ты правда все рубашки изничтожил?

— Истина. И сейчас на мне под курткой и свитером ничего нет!

— Ладно. С утра засяду шить тебе наряды…

Прогудел проходящий поезд. Встрепенулись и захлопали крыльями потревоженные голуби высоко под сводами. Прошло в сторону перрона несколько человек. Поздний вечер, почти пустой вокзал…

— Шут, расскажи мне, откуда ты родом…