Мой любимый воин (СИ)

Теперь, когда способ найден, осталось придумать, как это все совершить. Тиа сконцентрировалась, потом настроилась на энергию, поддерживающую жизнедеятельность конкретного робота, собрала ее воедино и отправила вниз, подобно молнии. Если к магу эта энергия не желала уходить, то к земле она полетела в мгновение ока — та же принимала ее безотказно, приветливо раскрывая объятия, жадно впитывая и поглощая, словно требуя еще и еще.

Никаких видимых последствий своих действий Тиа не наблюдала. В месте входа энергетической молнии, трава все так же зеленела, а поле, где так и не суждено было встретиться двум противоборствующим армиям, ничуть не изменилось, и только роботы один за другим безвольно поникли, словно утратили волю к жизни.

Тиа тоже чувствовала себя истощенной. Каждый шаг давался ей с трудом. Дойдя до лошади, вдруг поняла, что ее Гарта сейчас не более чем металлическая статуя. Видимо, ее энергию зацепило во время работы с одним из роботов. Смахнув слезу, принцесса погладила любимицу по морде, но под пальцами лишь железо — холодное, твердое, мертвое. Энергия, создававшая иллюзию тепла, ушла, исчезла, растворилась. Тиа попытаться оживить Гарту, но то ли сил больше не осталось, то ли это последствия «убийства» роботов, однако так и не получилось переместиться на берег огненного озера.

Еще одна потеря! Словно прощаясь, девушка обняла Гарту и, всхлипнув, неспешно побрела туда, где ждал ее Боргус.

Глава 14

Однако все оказалось не так просто. В отличие от лорда Израэла, путешествовавшего вместе со своей армией, король Тенарии проявил большую осторожность. Ему не нужно было следить за происходящим на поле боя, для этого существовали Наблюдатели. Поэтому Боргус организовал командный пункт в Абершеме, небольшом городе, расположенном в шестидесяти милях к северу от места сражения.

Это тревожило. Не то, чтобы ей хотелось поскорей встретиться с братом. Она бы рада отложить эту встречу. Но если король в Абершеме, значит, и его свита там же, в том числе и врачи. Дожил ли Эрв до того момента, когда ему оказали помощь? Этот вопрос не давал покоя все время, пока Тиа ждала машину, которую отправил за ней брат, и пока ехала в Абершем. Водитель же предпочитал не разговаривать со своей высокопоставленной пассажиркой. Да и Боргус больше не вышел на связь.

Пытаясь отвлечься, принцесса откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и попробовала переместиться к огненному озеру. Но вокруг лишь темнота — пугающая и сводящая с ума. Тиа поспешно открыла глаза. Как можно незаметней, смахнула слезинку, скатившуюся по щеке. Нельзя плакать. Увидев ее покрасневшие глаза, все решат, что она рыдает о своей неудаче. При встрече с королем нужно быть сильной, собранной и хладнокровной, а утрату дара, она сможет оплакать, когда останется одна.

Вскоре показался город. Тиа уже не могла сдержать нетерпения. Поскорей бы все решилось. Но когда машина притормозила у отеля, вдруг накатил страх. И не отступал, пока шли в гостиницу, поднимались в лифте на последний этаж, шагали по коридору.

Когда сопровождающий постучал в дверь, и раздалось негромкое:

— Войдите! — страх ушел. Возможно, потому что вспомнилась предыдущая «первая» встреча с королем. Вот только в прошлый раз она была потерянной дочерью, а сейчас — опальная сестра, примкнувшая к тем, кто попытался совершить государственный переворот.

Сопровождавший открыл дверь, пропуская ее. Тогда тоже так было. Вот только комната оказалась не кабинетом, а гостиной, и ждал там вовсе не любящий отец, а королева Иргрин, которая ненавидела внебрачную дочь мужа всеми фибрами души. Рядом с ней на диване сидела молодая блондинка, а в кресле напротив — кареглазый шатен. Вот только он не был королем Тенарии.

Тиа перевела взгляд на еще одного мужчину. Он стоял у окна и, сцепив руки за спиной, смотрел вдаль. Интересно, что он пытался разглядеть с семнадцатого этажа. Может, поле боя? Вряд ли.

— Что она здесь делает?! — нахмурилась Иргрин: чашка в ее руках звякнула о блюдце, выдавая волнение.

— Я хотел ее увидеть, — безмятежно ответил Боргус, поворачиваясь к окну спиной. Только смотрел он не на мать, а на гостью.

Тиа тоже не могла отвести от него взгляд. Такие же зеленые глаза, как и у нее, единственное доступный глазу свидетельство их родства. Брат возмужал, раздался в плечах. Он изменился. Хотелось верить, что не только внешне.

— Но зачем? — не отступала Иргрин.

— Я король, мама, разве моего желания недостаточно? Или я должен отчитываться о своих поступках? Перед кем? Может, перед тобой?

— Да, конечно, ты можешь делать, что пожелаешь…

— Спасибо, — хмыкнул Боргус.

— …но я не понимаю, — продолжила королева, не обратив никакого внимания на сарказм сына, — зачем она здесь. После всего, что натворила.

— Вот я и хочу узнать, почему Тиа пошла на это.

— Разве неясно? Хотела сместить тебя.

— Я сам разберусь, — пророкотал Боргус, давая понять, что на этом разговор окончен. И приказал: — Оставьте нас!