Мой любимый враг (СИ)

А потом он ушел, надел опять красивую стальную форму с серебряными нашивками и вышел за дверь. А я так и стояла в его кабинете и не могла поверить в то, что уже сегодня я смогу самостоятельно выйти из этой тюрьмы.

Но я вышла. Сначала морально к этому готовилась, потом тщательно думала и выбирала, что надеть и только после обеда решилась. Удостоверение личности, ключи и телекорп сложила в небольшой кожаный ридикюльчик, обула удобные лаковые «лодочки» ярко-алого цвета и вышла за дверь. В зеркальном отражении лифтового пространства еще раз удовлетворённо окинула себя. Я никогда не носила ничего подобного, а теперь у меня была такая возможность. Белоснежный комбинезон с сильно разклешенными брючинами сидел на мне как влитой, а корсетный лиф выгодно подчеркивал то, чем наградила природа это тело. Тонкую талию я подпоясала тоненьким кожаным ремешком в цвет туфель, а в руках держала расшитую алым бисером сумочку.

Что было дальше я почти и не помню, такое у меня было состояние души и тела. Эйфория! Просто от того, что я могу идти по улицам, заходить в кафе и пить очень вкусный кофе с корицей, слушать уличных музыкантов в парке и там же кормить уток в большом пруду. О, Хаос, я была счастлива, как ребенок, впервые дорвавшийся до лавки с шоколадом.

Ї

POV Эзра

Но потом все же приходилось возвращаться. В первый раз я делала это почти насильно, хотя кости выворачивало от противоестественности и нежелания. Но, когда архимаг не стал забирать у меня ничего из ранее выданного, то я поняла, что он предоставил мне эту привилегию бессрочно. А еще он стал интересоваться тем, что я видела, делала или где гуляла.

Каждый день он заинтересованно и участливо заглядывал в мои глаза и задавал вопросы, смеялся вместе со мной и удивлялся, казалось бы, радуясь, что действительно смог доставить мне удовольствие быть почти счастливой.

И я не смогла сдержать восторженных слов, глупая гусыня. Мне было необходимо хоть с кем-то поделиться своими впечатлениями. И вот уже я сижу на диване по собственной воле, потягивая морс из ягоды, что я сама купила на каком-то рынке и воодушевлённо пересказываю архимагу, как посетила сегодня выставку детского творчества:

— Ты не представляешь, они рисуют свои картины ладошками или ступнями ног, — вещала я и не заметила, как хитрозадый неожиданно подсел ближе ко мне, — я сначала даже не поняла, что изображено на огромном полотне, а потом, когда платформа подняла нас выше и отдалила от холста, то мы увидели просто огромный портрет ребенка с какой-то глупой конфетой во рту. Ну ты представляешь? И это сделали дети. Это просто фантастика, не иначе! О, я даже ведь сфотографировала кое-что. Сейчас, я найду и покажу тебе. Так, а как открыть в этой штуковине галерею?

Это и было моей фатальной ошибкой!

Архимаг тут же подсел ко мне еще ближе, теперь совсем вплотную и услужливо показал, где найти то, что мне было нужно. И я самозабвенно показывала ему фотографии картин, что сотворили дети, совершенно не замечая, что зону моего комфорта нарушили и теплое мужское дыхание щекочет мне шею.

— Эзра, — слышу я его шепот.

— М-м? — не подозревая того, что опять попалась в его сети, как невозможная глупышка, я повернула голову в его сторону. И его глаза были так близко и смотрели они вовсе не в экран моего телекорпа.

О, нет!

— Можно я тебя поцелую? — и от его слов та самая змея внизу моего живота резко ожила и вспыхнула, нанося прицельный укус в самый центр моей женственности. Сильно! Почти до стона!

И, Хаос, что же мне ответить, если мне самой вдруг отчаянно захотелось, чтобы он меня поцеловал? Всего один разочек! Большего мне и не надо…

— П-поцелуешь? — зачем-то переспросила я и облизнула вмиг пересохшие губы, а архимаг только сглотнул и еще чуть-чуть подался ближе, так, что мы оба начали дышать одним воздухом на двоих.

— Да, — ответил он, а я, из последних сил пыталась ухватить здравый смысл за хвост, отвернулась от него и бездумно уставилась в никуда, с силой сводя ноги вместе, потому-то между ними уже вовсю резвилась подлая огненная змеюка, то скручиваясь пружиной, то распрямляясь почти во всю свою длину, — всего один поцелуй, Эзра, пожалуйста.

— Зачем? — как глупо с моей стороны спрашивать такое.

— Потому что нет сил не делать этого, — и он ведет носом вдоль моей шеи, а следом за ним бегут предательские мурашки.

Какое страшное искушение и так хочется отдаться ему до конца.

— Но только один, обещаешь? — сипло и хрипло почти упрашиваю я его, а потом тихо вскрикиваю, потому как меня он тут же подхватывает меня под попу и пересаживает к себе на колени, впиваясь в мой рот таким влажным и таким грешным поцелуем, что меня сразу же форменно выгибает в его руках.

— Обещаю, — хрипло рычит мне в рот архимаг, и я забываю как дышать.