Мой любимый зверь!

Я несколько мгновений молчала, не из-за сомнений, а чтобы проглотить ком в горле, вытянулась, подняла лицо и прокаркала:

— Я следую уставу, долгу и чести!

— Вот и замечательно! — губы Ровены дрогнули в кривой улыбке и если бы ее сейчас кто-нибудь увидел, то не польстился бы на соблазнительную внешность, а скорее ужаснулся, как бывает при неожиданной встрече с ядовитой змеей. — Страдать будешь через сутки, а пока наслаждайся тем, что есть.

Молча прошла мимо нее к гардеробной одеваться. Ровена посверлила мне спину взглядом — я четко ощущала его между лопатками, словно хлесткий удар, а затем присоединилась ко мне и тоже начала собираться. Легкий, ласковый ветер перемен и приключений, сопровождавший меня в этом путешествии, сменился мрачным, серым, липким туманом до тошноты знакомого одиночества и нового чувства — сердечной боли!

Ожидавшие нас клеранцы с полминуты разглядывали меня и Ровену. Моему солнечному, желто-рыжему комбинезону с короткими рукавами и таким же веселым кроссовкам достались одобрительные взгляды, а высоченные шпильки, дополнившие белоснежный сарафан Ровены, подверглись сомнению. Матео, скользнув к ней, обвивая за талию, мурлыкнул:

— Хая Ровена, в «Лабиринте ужаса» вы будете на… высоте!

— Вам ли, хой Матео, не знать, что главное не размер, а умение им пользоваться, — усмехнулась Ровена.

Матео скрипнул зубами, а вот остальные старательно прятали улыбки. Но продолжать пикироваться этой ехидной парочке не дал Райо — протянул мне руку и в ожидании посмотрел в глаза. Я невольно облизнула губы и привычно, как было все три дня, ухнула в его золотые глаза-озера, внутренне переступила свою боль, спрятала ее глубоко-глубоко и вложила дрожащие пальцы в его ладонь.

— Все хорошо, моя лаили? — тихо спросил он, заподозрив неладное.

— Да, — я широко и уверенно улыбнулась, но кто бы знал, чего мне это стоило.

Райо не поверил, однозначно. Крепко сжал мою ладонь, затем, нежно и ласково поглаживая пальцы, предложил:

— Пойдем, развеем твою печаль, мне почему-то кажется, местные развлечения поднимут твое настроение.

— Ага, качели-карусели — это как раз для Эрики, — хихикнула Ровена.

Зато ко мне вернулась уверенность, а ехидства мне тоже не занимать:

— Я же не мешаю некоторым особам преклонного возраста занять глубокое кресло с бокалом виски и наблюдать за молодежью со стороны.

— А я бы выпил, — флегматично сообщил Нофаль. — Найдете удобное креслице, крикните.

Посмеиваясь, мы добрались до нижних палуб, где находится «Лабиринт ужаса».

— Какой выбираем уровень сложности? — уточнил Райо, глядя на нас с Ровеной.

Та лишь насмешливо пожала плечами, а я решила: гулять, так гулять, острые ощущения — лучшее средство от депрессии, куда я рисковала скатиться. И гордо заявила:

— Самый сложный уровень!

— Ты уверена? — синхронно спросили Райо и Ровена, с сомнением глядя на меня.

— Абсолютно! — поджала я губы, не собираясь включать задний ход.

Через несколько минут я таращилась на новые чудеса у огромного голоэкрана на входе в лабиринт, пытаясь осознать, объять мозгом размеры аттракциона. Разве может вместиться даже на таком гигантском лайнере столько всего? Головокружительные горки высотой в сотни метров, «Тихое озеро», «Прыжок в никуда» (неужели с выходом в космос?), множество качелей-каруселей, способных изощренным способом пощекотать нервы заскучавших пассажиров.

Первым аттракционом шли именно горки, над головами парили сиденья-антигравы, из них нервно выглядывали перепуганные туристы, затем сиденья срывались куда-то вниз, в чернеющий жуткий зев туннеля. Следом оттуда неслись вопли ужаса и крики о помощи. Но безмятежные стаффы, которых вокруг было едва ли не больше, чем туристов, всем своим видом говорили, что все идет в штатном режиме. А вопли… ничего страшного, это от полноты ощущений.

Я уже сомневалась: стоят ли мои комплексы и гордыня такого риска?

Мы дружно расселись на свободные места, меня смутили странные ремешки, пристегнувшие меня словно собачку за шлейку, затем защелкнулись поручни, и я бросила испуганный взгляд на Райо.

— Боишься? — улыбнулся он с нежностью.

— Может, я лучше с Нофалем? Выпью коктейльчик в глубоком кресле подальше отсюда? — успела трусливо предложить, но в следующий миг сиденья сорвались с места и понеслись вперед под мои вопли.

Никогда, вот никогда в своей жизни я не боялась высоты и темноты. До этого дня! Мы нырнули в саму Тьму — живую, обволакивающую, осклизлую, шершавую или мохнатую, как лапы пауков, жутковатым дыханием обдающую лицо, шепчущую на ухо непонятные слова потусторонним голосом… Я начала вырываться из ремней безопасности, мотала головой, пытаясь стряхнуть с себя невидимые и оттого еще более ужасные мерзости. Вокруг стояла оглушающая тишина и лишь ощущение животного ужаса и противные мурашки по коже.