Мой любовник

Она посмотрела на него, видя все того же человека: бойца и любовника, потерянную душу и лидера… связанного мужчину, и тем не менее, готового отпустить ее.

— Почему ты так поступил? ― спросила она, пересиливая боль в горле. ― В том переулке. Почему позволил мне его убить?

Ярко-голубые глаза Джона сосредоточились на ней, когда он пожал плечами.

«Я хотел, чтобы ты сделала это. Для тебя было важнее совершить… завершение, думаю, можно назвать это так. В этом мире много дерьма сплошь и рядом, и ты заслужила удовлетворение».

Она рассмеялась.

― Странноватый способ… это самая внимательная вещь, какую кто-либо и когда-либо для меня делал.

Слабый румянец покрыл его щеки, и в сочетании с его квадратной челюстью, это выглядело чертовски мило. Но какая часть его не была таковой?

― Поэтому, спасибо, ― пробормотала она.

«Ну, знаешь… ты точно не из тех женщин, которые будут рады получить от парня букетик. Хотя это несколько ограничивает мои возможности».

Ее улыбка померкла.

― Мне не удалось бы это без тебя. Тебе и самому это прекрасно известно. Ты сделал так, чтобы это свершилось.

Джон покачал головой.

«Технический аспект не имеет значения. Работа сделана правильным способом, правильным человеком. Это самое главное».

Она вспомнила, как он удерживал Лэша на земле, распластав ублюдка на асфальте, чтобы ей было удобнее нанести точный удар. В кротчайший срок подав ублюдка на серебряном блюде с яблоком во рту, Джон не смог бы лучше предоставить ей ее похитителя.

Он вручил ей ее врага. Джон поставил ее нужды превыше своих.

И, если подумать, то во всех их взлетах и падениях было кое-что неизменное. Он всегда ставил ее на первое место.

Теперь она покачала головой.

― Думаю, ты неправ. Технический аспект был всем… всем.

Джон просто снова пожал плечами и посмотрел на дверь, через которую внес ее.

«Слушай, хочешь, чтобы я привел Дока Джейн или Элену? Хочешь поесть? Может, нужна помощь добраться до туалета?»

И-и-и-и вот опять.

Когда он моргнул и его рот скривился, она вздохнула.

― Да, понимаю, это четыре слова.

«Ну, да… четыре».

***

Боже, на секунду он было… Джон заставил себя вернуться к реальности… потому что только в его фантазиях она могла произнести «я-люблю-тебя».

«Ты не задница», ― показал он жестами. ― «И не глупая».

Она всхлипнула еще раз, и этот звук был чертовски восхитительным. Дерьмо, да один только ее вид был слишком восхитительным. Привалившаяся спиной к тонким подушкам, в окружении смятых платочков, с порозовевшим лицом, Хекс казалась такой хрупкой и прекрасной, почти нежной. И он хотел заключить ее в свои объятия, но знал, что она любит свободное пространство.

Всегда любила.

― Нет такая. ― Она вытянула еще один платочек, но вместо того, чтобы использовать его, сложила вещицу в аккуратный квадратик, сложив вдвое, затем вчетверо, а затем сделала несколько треугольничков, пока не осталось ничего, лишь нечто, имеющего форму клина, между ее пальцами.

― Могу я спросить тебя?

«Что угодно».

― Сможешь простить меня?

Джон отпрянул.

«За что?»

― За то, что была упрямым, самовлюбленным, целеустремленным, эмоционально подавленным кошмаром? И не говори мне, что я не была такой. ― Она снова шмыгнула носом. ― Я ― симпат. И хорошо читаю людей. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

«Здесь нечего прощать».

― Ты так неправ.

«Тогда считай, что я просто привык. Ты видела идиотов, с которыми я живу?»

Она рассмеялась, и ему нравился этот звук.

― Зачем ты прошел через все это со мной… погоди, по-моему, я знаю ответ на этот вопрос. Ты не можешь выбирать, с кем связываться…

Ее печальный голос затих.

Когда взгляд Хекс сконцентрировался на носовом платке в ее руке, она начала разворачивать его, расправляя формы, которые сделала из его уголков и плоских отрезков.

Он поднял руки, готовый показать…

― Я люблю тебя. ― Она подняла на него свой серый взгляд. ― Я люблю тебя, я прошу прощения, и благодарю тебя. ― Она всхлипнула коротким, хриплым смешком. ― Поверь, это сложно быть такой… девчонкой.

Сердце Джона так громко стучало под ребрами, что он чуть было не выглянул в коридор, чтобы посмотреть, не прошествовал ли мимо духовой оркестр с барабанами.

Хекс откинула голову на подушки.

― Ты всегда все делал правильно по отношению ко мне. Я просто была слишком занята личной драмой, чтобы принять то, что было у меня перед носом все это время. Либо так, либо была слишком слаба, чтобы сделать что-нибудь с этим.

Джон с трудом верил своим ушам. Когда вы хотите что-то или кого-то так сильно, как он хотел ее, вы были склонны неверно понимать слова — даже если они произносились на вашем родном языке.

«Что насчет твоего завершения игры?» — спросил он ее жестами.

Она сделала глубокий вдох.

― Думаю, что хотела бы изменить свои планы.

«Как?»

«О, Боже, ― подумал он, ― пожалуйста, скажи…»