Мой любовник

Послышались голоса, множество голосов и множество открытий и закрытий дверей, и затем море бледно-зеленой плитки: она находилась в комнате для осмотра, с огромной лампой над головой и всеми видами медикаментов в стеклянных шкафчиках везде, куда бы она не посмотрела.

Но стоило Джону положить ее на стол, она снова потеряла контроль. Ее легкие отказывались работать, словно воздух был отравлен, а глаза метались по сторонам, охватывая все виды, вызывающие панику: оборудование, инструменты и стол… стол.

— Так, мы ее снова теряем. — Тон Дока Джейн был ровным. — Джон, иди сюда.

Лицо Джона снова приблизилось в поле ее зрения, и Хекс сосредоточилась на его глазах.

— Хекс? — слева донесся голос Док. — Я собираюсь дать тебе успокоительное…

— Никаких наркотиков! — вырвалось из ее рта. — Я лучше буду в ужасе… чем беспомощной…

Ее дыхание было очень поверхностным и каждое бессильное движение ее грудной клетки убеждало ее как ничто другое, что в жизни было куда больше страданий, чем радостей. Слишком много таких моментов, слишком много раз боль и страх брали верх, слишком много темных теней, которые не просто скрывались, но и высасывали все освещение из ночи, в которой она существовала.

— Отпусти меня… позволь мне уйти… — Когда глаза Джона широко открылись, она поняла, что нашла один из его кинжалов, вытащив его из ножен, и пытается вложить его в его ладонь. — Пожалуйста, отпусти меня… Я больше не хочу здесь находиться… отправь меня в вечность, пожалуйста…

Множество тем замерло вокруг нее, и прекращение движения немного переключили ее внимание. Рейдж и Мэри стояли в углу. Рив тоже был здесь. Вишес и Зейдист. Никто не говорил и не двигался с места.

Джон взял клинок из ее рук и убрал его, что заставило ее заплакать. Потому что он не собирался его использовать. Не с ней. Ни сейчас… ни когда-либо вообще.

И она была не в силах сделать это сама.

Внезапно, внутри нее вскипела ужасающая эмоция, и когда та увеличивалась, и давление в ее теле возросло, Хекс стала отчаянно озираться, когда полки начали грохотать, а компьютер на столе в углу подпрыгивать.

Однако, первым из оцепенения вышел Джон. Действуя очень быстро, он принялся жестикулировать с такой же безотлагательностью, которую она ощущала, и мгновенье спустя все вышли.

Кроме него.

Отчаянно пытаясь не взорваться, она посмотрела на свои руки. Они так ужасно тряслись, что были под стать крыльям мухи… и именно в тот момент, когда она уставилась на них, это стало последней каплей.

Из нее вырвался крик, и звук был совершенно чужд, слишком высок и наполнен ужасом.

Джон оставался на месте. Даже когда она снова закричала.

Он не собирался никуда уходить. Он не был напуган. Он просто был… здесь.

Схватив простынь, укрывающую ее, она еще сильнее в нее укуталась, прекрасно осознавая, что была сломлена, и та трещина, появившаяся в тот момент, когда она оказалась в коридоре, сейчас расколола ее. На самом деле, Хекс чувствовала себя так, словно ее было две в этой комнате: одна безумная, орущая п рыдающая кровавыми слезами на столе… а вторая — спокойная, нормальная, загнанная в далекий угол, наблюдающая за ней и Джоном.

Как же заново собрать воедино обе части нее? Или она навсегда останется такой, расколотой надвое?

Ее разум выбрал позицию наблюдателя, и она отступила в то тихое место, где была свидетелем своих рыданий на грани удушья. Полосы крови, сбегающие по ее белым как бумага щекам, не вызывали у нее отвращения, как и ее безумно широко открытые глаза или эпилептическая припадок рук и ног.

Она испытывала жалость к женщине, доведенной до такого состояния то что все время, сдерживала в себе все эмоции.

Женщину, рожденную под проклятием. Женщину, отвечающую злом на причиненное ей зло. Женщину, закалившую себя, свой разум и эмоции до уровня стали.

Женщину, что была неправа, заперев себя этой независимостью.

Дело было не в силе, как она всегда себе говорила.

Дело было в жестком выживании… и она была просто не в состоянии больше так продолжать.

ГЛАВА 26

— У тебя был… секс. С Элаем Рэтбоуном.

Грег отстранил от себя Холли и заглянул ей в лицо, подумав, что она окончательно лишилась мозгов — ну, того малого, что у нее еще оставалось. И похоже они оба, с учетом того, что он только что четко «видел» снаружи.

Кроме того, ее глаза были совершенно ясными, без обмана.

— Он явился ко мне, когда я спала…

Очередной стук в дверь прервал ее, а затем раздался голос Стэна:

— Эй? В какой комнате мне…

— Позже, Стэн, — отрезал Грег. Ворчание прекратилось, шаги затихли, отдаляясь в сторону комнаты Холли, и хлопнула дверь.

— Иди сюда. — Он потянул Холли к кровати. — Садись и расскажи мне… какого хрена, ты думаешь произошло.

Он сосредоточился на ее пухлых губах, когда она начала говорить.

— Ну, я только приняла душ и была так вымотана, что прилегла на кровать и закрыла глаза, чтобы немного передохнуть прежде, чем надеть свою ночную сорочку. И должно быть уснула… потом следующее, что я увидела — был этот сон…

«О, ради Бога».

— Холли, только потому, что у тебя случился кошмар, не означает, что ты…