Мой любовник

Джон смутно осознал, что по какой-то причине у него заболели руки и посмотрев вниз, увидел, что сжал их в кулаки, вместе с блокнотом, врезавшимся в его плоть и ручкой марки Bic, которой он все время писал.

Перевернув новую страницу, он небрежно и быстро написал:

«Хотел бы я знать тогда, что ты была там. Я бы сделал что-нибудь. Клянусь, я не знал, что ты там».

Прочитав написанное, она протянула руку и положила ее на его предплечье.

— Я знаю. Это не твоя вина.

Конечно же, он так не чувствовал. Быть рядом с ней и не иметь понятия, что она была…

«О. Дерьмо».

Он быстро написал, затем перевернул блокнот.

«Он вернулся. После того, как мы побывали там».

Когда Хекс покачала головой, его сердце снова начало биться.

— Он проехал мимо, продолжая удерживать меня в заточении.

«Как ты сбежала?» показал он жестами, не задумываясь.

Пока он наспех строчил на чистом листе, она сказала:

— Как я выбралась? — Когда он кивнул, она рассмеялась. — Знаешь, тебе следует научить меня языку жестов.

Он моргнул. Затем произнес губами:

«О'кей».

— И не беспокойся. Я быстро учусь. — Она сделала глубокий вдох. — Барьер был достаточно сильным, чтобы удерживать меня внутри с того момента, как он похитил меня. Но затем пришел и ушел ты… — Она нахмурилась. — Это твоих рук дело с тем убийцей внизу?

Когда его клыки показались изо рта, он произнес губами:

«Мать твою, да».

Ее улыбка была острой, как кинжал.

— Отличная работа. Я все слышала. Во всяком случае, именно после всего этого, когда наступила тишина, я поняла, что должна выбраться оттуда или…

«Умереть», подумал он. Из-за того, что он сделал в той кухне.

— Поэтому я…

Он поднял руку, останавливая ее, затем быстро написал. Когда он показал ей написанное, она нахмурилась, а затем покачала головой.

— О, ну конечно же ты не стал бы этого делать, если бы знал, что я была там. Но ты не знал. И ты ничего не мог с этим поделать. Поверь мне, я последний человек, перед которым тебе стоит извиняться за то, что безжалостно расправился с одним из тех ублюдков.

Верно, но он все еще покрывался холодным потом, от одной только мысли, что случайно мог ее потерять.

Она сделала еще один долгий вздох.

— Так или иначе, после твоего ухода стало очевидно, что барьер ослабевает, и когда мне удалось ударить кулаком в окно, я поняла, что должна нанести удар. — Она подняла руку и посмотрела на костяшки своих пальцев. — В конце концов, я сбежала через дверь, полагая, что придется столкнуться с еще большей силой, работающей против меня, и оказалась права. — Хекс, морщась, поерзала на кровати. — Думаю, что именно тогда я и заработала внутренний разрыв. Мне так сильно хотелось вырваться — это было, словно протаскивать свое тело сквозь бетон с цельной конструкцией. Я ударилась о стену коридора с такой силой, с какой только возможно.

Заманчиво думать, что синяки, которые он видел на ее коже, были только результатом ее побега. Но зная Лэша. Он достаточное количество раз смотрел в жестокое лицо парня, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что большинство из них она получила от рук врага.

— Вот почему мне потребовалась операция.

Когда она сказала это, ее голос был четким. Вот только старательно избегала смотреть в его глаза.

Джон перевернул новую страницу, написал шесть заглавных букв и поставил вопросительный знак. Когда он повернул блокнот, она едва взглянула на «ПРАВДА?»

Она отвела свой металлически-серый взгляд и сосредоточилась на дальнем углу комнаты.

— Это могла быть травма, полученная от борьбы с ним. Но у меня не было внутреннего кровотечения, пока я оттуда не выбралась, поэтому… решай сам.

Джон выдохнул, подумав о тех исцарапанных и покрытых пятнами стенах, которые он видел в той комнате. То, что он написал следующим, причинило ему боль.

Когда она посмотрела на то, что он написал на странице, ее лицо напряглось и стало безликим. Словно он смотрел на незнакомку.

Он посмотрел на свои слова: «Насколько плохо все было?»

Он подумал о том, что не должен был спрашивать об этом. Он видел состояние, в котором она находилась. Слышал крики в операционной и стоял прямо перед ней, когда у нее случился нервный срыв. Что еще нужно было ему знать?

Он начал писать: «Прости», когда она тихо заговорила.

— Все… в порядке. Я имею в виду…

Его глаза сосредоточились на ее профиле, желая, чтобы она продолжала.

Она прочистила горло.

— Я не обманываю себя. Не преследую никакой цели. Мне было довольно ясно, что если я оттуда не выберусь, то скоро умру. — Она медленно покачала головой на белой подушке. — Я действительно становилась все слабее из-за недостатка крови и постоянной борьбы. Дело в том, что в действительности, я смирилась с участью, что умру. И я до сих пор с этим согласна. Смерть — только процесс, хотя обычно, довольно болезненный. На котором все заканчивается, как только все будет кончено. С тобой все в порядке, потому что ты больше не существуешь и вся эта тягомотина уже закончилась.

По понятным причинам, факт того, что она так пресытилась жизнью, встревожил его, и ему пришлось поерзать на маленьком стуле, чтобы удержать себя и не начать расхаживать.