Мой лучший друг товарищ Сталин

И такая ненависть слышалась в его словах. Ненависть жалкого холуя к господину.

— Он несчастный старик, отравленный подозрительностью, — сказал я.

— Не лги. Он великий человек с великими амбициями. И ты, и я — оба знаем. Он придумал вновь создать монолит из страны. Страхом и ненавистью. Расстрелы, аресты, идеологические погромы… Задача исполнена. Страх снова стал всеобщим. Теперь он кормит страну другим лекарством — ненавистью. Антисемитская кампания!

— Он ее прекратил, я сам читал новое письмо…

— Нового письма не будет. Новое письмо должно было доказывать, какой он великий интернационалист, как он хотел хорошего, но… евреи вновь все испортили — взорвали русских людей. Ты же разведчик, ты ведь понял, зачем был, — он хмыкнул, — устроен взрыв в Тель-Авиве… Скоро «Правда» начнет печатать гневные отклики трудящихся… И тогда появится то первое письмо испуганных народным гневом евреев! Идя им навстречу, руководствуясь гуманной задачей спасения евреев от справедливо разгневанных русских людей, он согласится на просьбу самих евреев — сослать их в далекие края.

— Хорошо, с евреями понятно… но вас-то зачем убирать?

— Перестань! Он ведь тебе не раз цитировал любимое: «революционеров после пятидесяти надо отправлять к праотцам»! Ему мы не нужны, ему нужны молодые волки. Надеюсь, ты хоть понимаешь, для чего все это?

Я молчал. Я понимал. Но хотел, чтобы сказал он. И он сказал:

— Он верит: История поручила ему осуществить Великую Мечту. Третья Мировая война создаст Всемирное царство Пролетариата. Погибнет сотня миллионов! Но это ерунда, старики с готовностью посылают молодых погибать. Сейчас я дам тебе прочесть!..

Он стоял ко мне спиной, наклонившись над папкой, которую вынул из портфеля. Его лысая голова нависла над папкой. Жирная шея… Как же мне хотелось ударить по ней ножом. Но он был моим последним шансом. Я чувствовал: мерзавец — единственно возможный спаситель моих жены и дочки… да и меня самого… Я хотел жить. Жалкий осел хотел остаться живым.

Наконец, он отыскал в папке нужную бумагу и положил передо мной. На ней было обычное «Совершено секретно»… Жирным пальцем, похожим на палец Кобы, он молча водил по строчкам, а я через плечо читал яростные слова Кобы. Это было его выступление на совещании руководителей стран Социалистического Лагеря. «Война в Корее показала слабость американской армии… Лагерь социализма получил военное преимущество, но это преимущество временное… Таким образом, основной задачей социалистического лагеря является мобилизация всех его политических и военных сил для решающего удара по капиталистической Европе… Возникла реальная возможность установить социализм по всей Европе…»

— Теперь ясно, почему он вернул в ЦК Жукова? Жуков будет возглавлять объединенную армию. Твой друг решил завоевать весь мир. Обычно на этой стадии они все погибают. Но заодно с ним погибнем и мы, и страна. Тебе уже рассказал следователь на Лубянке… это я велел ему рассказать. Да, Хозяин долго сомневался. Сначала приготовил то первое письмо евреев, где они сами просили выслать их. Потом решил: рано, не подготовлено. И вот подготовил! 5 марта всю ночь до рассвета будет осуществляться план «Моисей». Так насмешник назвал депортацию евреев из Москвы. Как Моисей повел их в Землю Обетованную, так наш безумный повезет их на смерть в холодные временные бараки. После чего империалисты возмутятся, последуют требования, угрозы… Этих угроз он и дожидается. Водородная бомба уже готова к испытаниям. Я завершил строительство колец ракетной обороны. Отныне Москва будет глядеть на мир из-за частокола ракет. Мавр сделал свое дело. Впрочем, «мавры» — мы все… Так что вскоре он сможет начинать Новый Апокалипсис. Уже без нас.

Он положил, точнее, бросил на стол передо мной очередную папку из портфеля — с очередным «Совершенно секретно».

— Это протокол допроса из сейфа Маленкова… Там, в сейфе, лежат тома, касающиеся нас всех. Этот — твой, — он придвинул папку ко мне.

Я стал читать. Это были мои допросы! Я находился на свободе, а здесь, в папке, уже давал необходимые показания. Роман в стиле Кафки! Я сознавался, что был сионистским шпионом. Следователь цитировал мне показания Полины Жемчужиной о том, что существовал заговор еврейских жен. И показания моей жены о том, что она, грузинская еврейка, занималась шпионажем по заданию «Джойнт». Передавала сведения, «полученные мною после посещений главы Правительства». И она же меня завербовала… Это все должны были выбить из нее, из меня!

Берия с каким-то упоением листал дело, тыча пальцем в нужные страницы.