Мой лучший Новый год

Послонявшись из угла в угол по квартире, я решила поехать в клуб пораньше и помочь тем, кто отвечал за организацию банкета. Мне обрадовались – лишние руки всегда кстати. И вот я, переодетая, как и все, в нарядное, но в домашних тапочках, чтобы ноги не устали раньше времени, резала фрукты, расставляла тарелки и бокалы на поставленных буквой «П» столах, перебрасывалась шутками со Станиславом Петровичем, облаченным в честь праздника в белый смокинг, – словом, вела себя так, словно не жду от Деда Мороза никаких чудес, а просто пришла на очередную тренировку – ну, разве что в зале стоит елка и мерцают гирлянды на окнах.

Когда зал наполнился танцорами и пора было садиться за стол, я вдруг поняла, что моего Бога танго среди всех нет. Я еще раз старательно поискала глазами его высокую спортивную фигуру и поняла, что чуда не произойдет. Его не было. Ну, что ж… наверное, так и должно быть – не замахивайся на Бога, только и всего. Значит, буду довольствоваться сегодня простыми смертными. Похоже, подруга моя оказалась провидицей…

Пара бокалов шампанского, которое я не особенно люблю, немного улучшили мне настроение, и я даже станцевала пару танд с двумя довольно обаятельными партнерами возраста моего папы и чуть моложе.

Стрелка больших настенных часов двигалась к двенадцати. В зале было шумновато, но атмосфера танца и праздника захватила и меня тоже. Да и шут с ним, с этим Богом танго – я даже не знаю, как его зовут, с чего я вообще вдруг решила, что мне непременно нужен танец с ним? Что от этого изменится? Махнув рукой на несбывшиеся надежды, я начала веселиться, как и все.

Без пяти двенадцать в дверь постучали, и на пороге появились Дед Мороз и Снегурочка. О том, что они будут, мне сказал Станислав Петрович еще за неделю – мол, решил сделать сюрприз, пусть будет все, как положено по этикету. Слова «как положено по этикету» вполне могли бы стать девизом нашего клуба – настолько часто Станислав Петрович их произносил…

Дед Мороз зычно поздравил всех с Новым годом, Снегурочка вторила ему звонким, как колокольчик, голосом, и мужчины едва успели открыть бутылки и разлить шампанское по бокалам, чтобы дружно поднять их в тот момент, когда Куранты пробьют двенадцать. Я не помню, что загадывала, ведь с той ночи прошло довольно много времени, но атмосферу счастья, внезапно охватившего меня, помню до сих пор. Мне стало легко, весело и спокойно, как будто я увидела на дне бокала свое будущее.

– А теперь – танго! – объявил Станислав Петрович.

И я вдруг поймала на себе настойчивый взгляд – бывают такие взгляды, что ты чувствуешь его кожей, даже если стоишь спиной. Обернувшись, я поняла, что это смотрит на меня Дед Мороз. Мне ничего не оставалось, как согласно кивнуть. Он приблизился ко мне – в этом красном халате с белой опушкой, в шапке и с окладистой бородой, закрывавшей половину лица. Но при ходьбе полы «шубы» разошлись, и я увидела, что под ней – широкие брюки и танцевальные туфли. Осторожно взяв мою руку, Дед Мороз привлек меня к себе, прислонился к щеке искусственной бородой – и мы заскользили по паркету под рвущего мне душу Астора Пьяццоллу.

Как же танцевал этот неведомый Дед Мороз… за повторение я могла продать душу… стоп! Кажется, однажды я уже произносила эту фразу про себя… Я чуть отстранилась и попыталась заглянуть ему в глаза.

– В танго голову назад не запрокидывают, – насмешливо напомнил мне Дед Мороз, и я его узнала…

Это был он – мой Бог танго…

– А я все думал – ну, неужели ты не догадаешься? – буднично спросил он, стягивая бороду вместе с шапкой. – Ты на дежурстве вчера мимо меня в приемном прошла и даже не заметила.

Это было еще удивительнее. Филипп Зарецкий, хирург из нашей больницы… То-то я и думала, откуда знаю его… Но на работе Филипп выглядел несколько иначе, там я никогда не замечала его легкой щетины, его собранных в хвост чуть вьющихся волос, его отличной фигуры, так идеально подходящей для танцев. Там он виделся обычным молодым доктором в синей сатиновой робе и колпаке…

– Извините… – пробормотала я, чувствуя, как краснею до ушей.

– Давай на «ты». Я за тобой наблюдал с того дня, как ты сюда впервые пришла, все ждал, что ты меня узнаешь, – сказал Филипп, избавляясь и от «шубы» и оставаясь в белой рубашке с распахнутым воротом. – На работе-то никто не знает, а я танцую уже много лет, еще в Москве занимался, пока учился в институте. А здесь с партнершами просто беда… нет, все хорошо танцуют, ты не подумай, – поправился он и объяснил: – Просто хочется кого-то близкого по возрасту, а тут самая молодая дама – чуть моложе моей матери. И вдруг – ты. Я у Станислава Петровича спросил, откуда ты взялась, он и рассказал, что ты раньше у него занималась. В общем, это судьба, ты не находишь?

Мы стояли среди зала, на нас то и дело натыкались танцующие, и Филипп предложил сделать передышку:

– Я вижу, что ты как-то растерялась.

– Я не растерялась. Просто не очень приятно сознаваться в собственной недальновидности и невнимательности. Ведь действительно – я тебя видела вчера, но мне и в голову не пришло…