Мой лучший враг

– Я уже говорил, – продолжаю, – например, о том, что великий и ужасный Кинан Рейм изменял жене. Или о том, что он считает нормой грязным образом купить мою избранницу.

Я выуживаю из пиджака смятое письмо – хвалю себя за то, что вчера умудрился не разорвать его на клочки к демонам грязевым. Выучил, что ценные послания лучше сохранять.

Лицо отца меняется. Потрясающе – видеть помимо его гнева легкий намек на волнение.

– Прекрати нести чушь! – командует он.

– Я только начал, – смотрю на него пристально. – Сейчас мой отец решил рассорить меня с женщиной, которая мне дорога, но он не представляет последствий.

– Ты пришел мне угрожать?

– Думаю, задавать вопросы быстро не в твоих интересах. Тебе ведь так нравится слушать меня откровенного, – улыбаюсь искренне. Мысли сложно контролировать, они так и текут в одну сторону: ответить, что да, я угрожаю ему и рад, что у меня есть возможность. Сжимаю зубы, чтобы справиться с собой. – Так вот, слушай. Я обещал, что, если ты навредишь Келли, я этого не спущу. А ты вредишь ей.

– Серьез… – Отец запинается, обрывая вопросительные интонации. – Никакого вреда в том, чтобы заставить девчонку рассказать о своих мотивах. Или предложить ей сделку.

– Кстати, об этом.

Достаю еще кое-что из внутреннего кармана: на этот раз – тщательно сложенную грамоту. Ее кладу на край стола даже почти вежливо.

Кинан Рейм читает ее и застывает.

– Ты предложил Келли сто тысяч крон за то, что она откажется от меня, – поясняю. – Денег, которые я унаследовал от матери, осталось почти в четыре раза меньше. А это – утвержденный отказ от любой доли в твоем наследстве. Келли знает, что я подписал его сегодня утром.

Было не совсем просто вытащить нашего законника с утра пораньше и все оформить, но надо же, в конце концов, пользоваться семейным положением? Пока я еще часть этой семьи.

– Я также собираюсь подписать отказ от фамилии, если тебя это волнует. Помнится, ты спрашивал, нужны ли Келли наше положение и связи.

Пальцы отца сжимаются на бумаге. Лицо слегка белеет, и недолго – несколько мгновений – я вижу что-то, чего не видел никогда.

Настоящую тревогу в его глазах.

– Подожди, – говорит он хрипло. – Демоны, Иден, стой. Я всего лишь хотел получить ответы от твоей девчонки! Почему она не может честно признаться, что к тебе испытывает?

– Потому что она гораздо лучше нашей грязи, – отвечаю быстро и, если честно, радуюсь, что проклятые три вопроса на заклятье отец исчерпал. Хоть снова могу нормально думать. – Вот так. Теперь скажи: предполагаю, ты решил, что Глория была не таким уж плохим вариантом? Захотел свести меня с ней обратно? Для этого все вопросы ректору?

Руки родителя отбрасывают грамоту, ладони упираются в стол.

– При чем здесь Глория Санди?

Я смотрю на него. Долго и с каким-то подозрительным чувством.

– При том, что она расстается со своим избранником. Очень удачно, именно сейчас.

– Меня всегда раздражала эта девица, – выпаливает отец. – У нее уважаемые родители, но она сама? Испорченная лицемерка. Ты защищал ее. И что получил в итоге?

Ладно, вот это уже неожиданно для меня самого. Склоняю голову к плечу. Невольно смотрю на следующую сферу в коробке, и отец берет ее сам, предлагая мне.

Я сжимаю пальцы, сдувая порошок ему в лицо, и стараюсь не слишком выдавать собственные эмоции, когда он повторяет свои слова.

– То есть по большому счету тебя интересуют только чувства Келли? – хмурюсь. – Раскапывать конкретную историю, как мы стали парой, и пытаться доказать, что все выглядело недостойно, – не твоя идея?

Кинан Рейм смотрит на меня так, словно не понимает.

– Зачем мне такие подробности? Я хотел услышать, что она не для тебя. Стихии, Иден, может, она и неплохая девушка, – голос отца неожиданно садится, звучит тише, чем обычно. – Но ты не понимаешь, как глупо поступаешь? Вбил себе в голову, что раз нас с твоей матерью тщательное знакомство не довело до добра, то можно жениться по мановению руки. Я терпел, когда ты перечил мне в менее серьезных вещах, день за днем, год за годом. Но здесь?

Я вдруг чувствую себя не таким уж умным хитрецом.

Проклятье.

Что-то в этих словах меня задевает. Как минимум – то, что не отец, похоже, надоумил Илмана выискивать наши изначальные мотивы. А еще – что, не подлей он масла в огонь, все могло бы быть проще.

Скажи я ему в прошлый раз, как отношусь к бесенку, проблем было бы меньше. У нее. Я и сейчас не хочу ничего объяснять, но должен, демоны бы меня побрали.

– А ты не думал, что я просто имею право не отчитываться перед тобой? – Пропускаю воздух сквозь зубы и выдаю: – Прекрати оскорблять мою избранницу. Она не случайная замена Глории Санди. Все наоборот. Она лучшая женщина, которую я знаю, и я понял это три года назад – просто я не слишком быстро действую.

Отец откидывается на спинку кресла и долго молчит.

– Ладно, – говорит негромко. – Я тебя услышал.

– Напиши Илману, что отзываешь вопросы к нам или как ты это умудрился сформулировать, – мрачно указываю на письмо.

Кинан Рейм кивает. Что-то скребет в душе, но я встаю и иду к двери – быстро, расправляясь с сомнениями.

– Иден.