Мой лучший враг

– Томочка, – улыбнулась она, – как давно я тебя не видела! Как ты выросла!

– Здравствуйте, – нейтрально поздоровалась я. Что произошло с этой женщиной? Я не узнавала ее. Почему она так выглядит? Раньше мама Стаса всегда следила за собой – даже в магазин одевалась как на ковровую дорожку. Я повернулась к сестре Стаса. – Привет, Яна! Какая ты большая стала!

– Здравствуйте, – тихо поздоровалась малышка.

Я улыбнулась. Мама тоже.

– Яна, это Стасина подружка Тома. Они в детстве очень дружили, когда были в твоем возрасте. А потом, когда ты родилась, катали тебя в коляске.

– Подружка? – нахмурилась девочка. – Но у него же другая подружка…

– Тш-ш-ш, – шикнула мама. – Знаем мы его подружек. Прошмандовки. А Томочка, она одна такая. С детства. Самая лучшая…

Ее глаза наполнились слезами.

Я подумала о том, что не следует употреблять слово «прошмандовка» при ребенке.

Она подошла ко мне, погладила по волосам. Я почувствовала кислый запах перегара. Хм. А следует ли находиться в нетрезвом виде при ребенке?

– А Стасик уже уехал, – огорченно сказала она и посмотрела на меня затуманенным взглядом. – Только что. Ну, ты, наверно, слышала, как шумит его эта квадроштука? Ты же к нему шла?

– Нет, я не к нему.

– А, ну тогда ладно. Ну ты заходи к нам! Обязательно заходи!

– Хорошо, обязательно зайду!

– Стасик так переживал, когда ты уехала. Что?? Что она сказала? Я переспросила:

– Переживал?

– Да, Томочка, он очень переживал. Я не поверила ей.

– Нет, я думаю, что он из-за того случая переживал, помните? Когда на него те мальчишки напали.

Мама печально покачала головой.

– Ужасно! Ужасно! Конечно, из-за того он тоже переживал. Сам не свой стал. Очень изменился. Совсем другой человек. Я за него так переживаю. Одна переживаю, за двоих. А отец? Отец – фьють! – и как не было его. Отцу-то по барабану, все пытается деньгами откупиться. Перевел деньжат на карточку – говорит, мол, пускай дети ни в чем себе не отказывают, – и все, выполнил свой родительский долг. А детям внимание нужно, любовь… Деньги только портят.

Мама Стаса всплакнула. Я пыталась переварить информацию. Родители Стаса что, в разводе? Вот это новость… Мама покачала головой.

– И слух у него так и не восстановился. Из-за этого он сильно переживает. Но и из-за тебя тоже. Нет-нет да и вспомнит твое имя. Тома делала так, Тома делала сяк… Как-то ест суп. Макает хлебом в тарелку. Я ругаюсь: неэстетично хлебом макать! А он говорит: «Так Томка делала, и я привык». И можно до бесконечности перечислять… Единственная ты у него, Томка. Единственная любовь. Дай я тебя поцелую.

Она потянулась ко мне, обхватила руками лицо и, обдав кислым дыханием, поцеловала в обе щеки. Я стояла, не в силах вымолвить ни одного слова. Вся полученная информация была настолько шокирующей, что мне было необходимо ее как следует обдумать. Отец ушел… Мама, похоже, от горя запила… Он говорил обо мне с мамой… Наверное, это было давно. Но мама продолжила:

– Томка научила меня этому, Томка научила тому… На первое сентября он приходит, я говорю, ну, я уже знала, что ты приехала, мне бабушка твоя сказала, вот и говорю: «А что без Томки-то? Раньше все время вместе со школы шли». А он рукой как махнет, дескать, мать, отстань, да и говорит: «Она слишком хорошая. Разные мы стали».

«Хм. Она слишком хорошая. Поэтому я ее затравлю», – пронеслось в моей голове.

Мы попрощались. Я пошла к Дашке, всю дорогу думала о семье Стаса. У них много денег, но это не делает их счастливыми. Его слова, по ее рассказу, совершенно не сочетались с поступками. И я не могла понять, о чем на самом деле думает этот человек.

Мы гуляли с Дашкой по городу. Мне очень хотелось увидеть Стаса. Как будто его мама поведала мне какую-то тайну, открыла заслонку на потайной дверце, и я могла заглянуть хотя бы в маленькое окошечко на того, моего Стаса.

Но Стаса я так и не увидела.

А в воскресенье мне позвонили снова. Я вздрогнула. Звонили с неизвестного номера. Сердце упало – началось по новой…

– Алло! – поднесла я к уху телефон, заранее предполагая, что мне сейчас скажут.

– Почем? – задал вопрос грубый голос. Это что-то новенькое! Я растерялась.

– Что – почем?

– Ну, минет. В объявлении было – минет недорого. А недорого – это почем? А глубоко заглатываешь? Мне надо, чтобы глубоко…

Я в ужасе стала жать на кнопку отбоя. Засунула телефон под подушку. Заглатываешь… Что я, рыба, что ли, чтоб заглатывать? Но вдруг представила, что на самом деле имел в виду этот человек, и меня затошнило. Фу, какая мерзость!

Дело плохо. Мой телефон и адрес страницы попали не только на сайты знакомств, но и еще на кучу других мерзких сайтов. Делать нечего… Придется менять телефон.