Мой маг с высокой башни

— Ты меня обманываешь… Взгляни! Это лапка курицы, а не женская рука!

— Разве несколько дней назад вы не боялись худшего? Видите, как быстро все меняется?

Она беспомощно потерла висок.

— Но…

— Или вы не были больны так серьезно, как все утверждали?

— Конечно была! — возмутилась она. — Разве не видно?

— Не видно, госпожа! В том-то и дело! Вы выглядите прекрасно.

— Ты, верно, издеваешься, — произнесла она. — Это было так страшно. Ужасно! Мне не хватало сил, чтобы поднять руку. От слабости меня тошнило, и в последние дни я уже не помнила себя. Они прошли, как в полусне, травница! А ты говоришь, что я обманывала!

Нолма подошла к хозяйке, чтобы поправить подушку и забрать ручное зеркальце. Отражение в нем расстраивало Ринелию.

— Вам нужно набраться терпения, уважаемая. Со временем…

— Но у меня нет времени! — воскликнула она.

Обессилев Ринелия тяжело вздохнула. Я ждала.

— Я не могу встречаться со знакомыми. Не с таким лицом, — сказала она. — Лицо было всем для меня! Лучше умереть, чем жить, зная, что они злорадствуют над моей потерей.

Глаза ее влажно заблестели. Может, Ринелия и считалась талантливой актрисой, но я поверила в искренность ее горя. Холл особняка украшал большой портрет, на котором хозяйка была изображена с пышной прической и в расшитом золотом платье. Ее волосы почти сливались с драгоценной отделкой, такими яркими нарисовал их художник… Если портрет не врал, в прошлом эта женщина была красивее любой магессы, которую я когда-либо видела.

— Я не принимаю посетителей, но есть те, кому я не могу отказать в доме, понимаешь? Этот человек скоро придет. Я знаю, что он придет, как только узнает, что мне стало лучше. И что он увидит? Я не могу перед ним показаться, но и прогнать его я тоже не смогу!

А ведь столик под большим зеркалом был заставлен баночками и изящными флакончиками с красками для лица. Их было там много, очень много.

— Госпожа, — мягко произнесла я, — вы хотите, чтобы я помогла вам быстрее вернуть красоту?

— Это возможно?

— Возможно. Почему же нет. Продолжайте пить укрепляющий отвар, а я сделаю притирания, которые вернут вам румянец, как у ребенка.

— Как скоро вернут? — капризно спросила она.

— Скоро, госпожа. Очень скоро. Чтобы вы не ждали, я могу навестить вас уже завтра. Кое-что я успею приготовить к утру.

Если колдовской амулет находился где-то тут, то он проявит себя. По перемене в Ринелии я пойму, является ли ее исцеление естественным и нет. Мне хватит для этого знаний. Должно было хватить.

Она снова взяла в руки зеркало, выхватив его у служанки.

— Ты думаешь, что этого будет достаточно? — спросила Ринелия, рассматривая себя с разных сторон.

— Возможно, что нет, уважаемая. Тогда я приготовлю что-нибудь еще. Я приготовлю вам разные снадобья, и мы найдем лучший состав. Вам следует хорошо отдыхать и не думать о плохом… Скажите, госпожа, чем все-таки вы болели?

— Это важно?

— Очень важно, госпожа! Некоторые травы, полезные сами по себе, могут навредить, если неправильно их использовать. Например, горец сгущает кровь, а багун вреден при болезнях желудка…

— У меня нет болезни желудка, — перебила Ринелия, хмуря тонкие брови.

— Верно. У вас была болезнь в груди?

Она колебалась, но я, видимо, вызвала в этой женщине достаточно доверия. Ринелия рассказала, и с каждым ее словом я убеждалась, что без исцеляющего амулета не обошлось. Я слишком часто видела, как колдовство поднимало безнадежных больных, чтобы верить в чудеса. За каждым претворенным в жизнь чудом обычно скрывалась чья-то воля.

Покинув дом артистки, я направилась к Заячьему рынку, размером уступавшему лишь Большому. Это место получило называние благодаря ушастым фигуркам, беспорядочно расставленным между торговыми рядами. Вил утверждал, что нашел «почти точно» их все, насчитав аж двадцать восемь штук. По Кинару ходило несколько легенд, кому пришла в голову идея так оригинально украсить место для торговли. Я сама слышала пять разных версий, ни в одну из них не верила, но это не мешало мне регулярно посылать сюда мальчишек. На Заячьем рынке давали лучшие цены, чем на Большом, а чтобы выполнить заказ Ринелии мне требовались воск и жир.

От рынка до Мерцающих ворот было довольно далеко, а ведь потом предстояло добраться до резиденции Лироса. Чтобы освежиться перед обратной дорогой, я остановилась около питьевого фонтанчика. Будь рядом со мной Вил, он бы подсказал короткий маршрут — мальчик давно выучил расположение всех огородков, улиц и площадей. Мой ученик облазил, наверное, каждый квадратный лирн Кинара и по одной только форме камней на мостовой мог точно определить, где находился. Немалое достижение! Кинар был одним из важнейших городов Эннавы с населением почти в сто тысяч человек. Располагался он в центре страны на пересечении Коренного тракта, идущего с юга на север, и большой судоходной реки.