Мой мальчик

Маркус еще раз взглянул на картинку на свитере, хотя выходило, будто он разглядывает груди Элли. Он надеялся, она поймет, что интересует его не ЭТО, а сам рисунок.

– Правда? – Он выглядел скорее как музыкант, чем как футболист. Обычно у футболистов не грустные лица, а этот парень выглядел грустным. И вообще, Маркус бы не подумал, что такая, как Элли, станет интересоваться футболом.

– Ага. Он забил пять голов в прошлое воскресенье.

– Ого! – отреагировал Маркус.

Дверь в кабинет миссис Моррисон открылась, и оттуда вышли двое бледных семиклассников.

– Входи, Маркус, – пригласила миссис Моррисон.

– Пока, Элли, – кивнул Маркус.

Элли опять покачала головой, очевидно снова расстроившись оттого, что ее слава опережает ее. Маркус не жаждал видеть миссис Моррисон, но, если выбирать между этим и пребыванием в обществе Элли, он бы не задумываясь выбрал первое.

Миссис Моррисон вывела его из себя. Потом он, конечно, понял, что выходить из себя в присутствии директора школы – не самая лучшая идея, но он не мог ничего с собой поделать. Она была настолько непробиваемой, что в конце концов ему пришлось кричать. Все начиналось нормально: нет, у него никогда прежде не было проблем с воровством обуви, нет, он не знает, кто бы это мог быть, и нет, в этой школе он не чувствует себя как дома (соврать пришлось только однажды). Но потом она начала говорить о чем-то, что она называла «стратегией выживания», и тогда он завелся.

– Понимаешь, я уверена, что ты и сам об этом думал, но, может быть, тебе просто нужно попытаться держаться от них подальше?

Они что, все думают, что он идиот? Думают, что каждое утро он просыпается с мыслью о том, что ему обязательно нужно отыскать тех парней, которые его обзывают, изводят на дерьмо и крадут его кроссовки, чтобы они смогли еще как-нибудь над ним поиздеваться?

– Я пытался. – Это все, что он смог сказать в тот момент. Он был слишком расстроен, чтобы добавить еще что-нибудь.

– Может быть, недостаточно сильно пытался?

Это был финал. Она сказала это не потому, что хотела ему помочь, а потому, что он ей не нравился. Все в этой школе его не любили, и он не мог понять почему. Всё, с него довольно, он встал и пошел.

– Маркус, сядь. Я с тобой еще не закончила.

– А я с вами закончил.

Он не представлял, что сможет сказать такое, и был поражен, когда сделал это. Он никогда не дерзил учителям, потому что в этом по большей части не было необходимости. Было ясно, что для своего первого опыта он выбрал не самую подходящую кандидатуру. Если уж решил поиметь неприятности, то, наверное, лучше начинать с малого, потренироваться на чем-нибудь. А он начал с самой вершины, и это было ошибкой.

– СЯДЬ!

Но он не сел. Он просто вышел из кабинета и продолжал идти.