Мой маленький Будда

В Венгрии многие слышали о существовании театра «Бальтазар», о котором режиссёр-документалист Янош Зелки снял два фильма: «Это всего лишь игра» и «Я буду актёром». Дора Элек, основатель и уже долгие годы бессменный художественный руководитель этого театра, закончила режиссёрский факультет во Франции. «Бальтазар» – во многих отношениях «особый» театр. В венгерских театральных кругах он широко известен и признан. Это один из немногих в мире профессиональных театров, на подмостках которого играют только актёры с ограниченными возможностями (в том числе и актёры-дауны). Театр возник не с целью «развивать и обучать» (таких множество!) и не как «отдушина для больных и несчастных». Он был создан ради настоящего искусства. Актёры театра ценой невероятных усилий доказали, что их театр не только имеет право на существование, но и может составить конкуренцию самым именитым театрам. «Бальтазар» занимает отдельное, и далеко не последнее место в театральном мире Венгрии.

«Но наша главная цель – чтобы на нас обратило внимание всё венгерское общество, – говорит Дора Элек в одном из своих интервью, – и чтобы на наши спектакли приходили бы даже те люди, которые вообще не ходят в театр. Кто увидит их на сцене, – продолжает она, имея в виду своих актёров, – тот не может не заметить, что их «ущербность» отступает на задний план, её затмевает их талант».

Режиссёр делает всё возможное, чтобы члены её труппы как можно чаще появлялись на экране телевизора, потому что она считает телевидение важнейшим средством в воспитании общества, в развитии у людей чувства эмпатии и толерантности не только к её подопечным, но и ко всем людям с подобными проблемами. По мнению Доры, только соответствующее отношение со стороны средств массовой информации может оказать действенную помощь. Актёры её театра, как и большинство людей-даунов, возможно, отстают в умственном развитии, но не в душевном и тем более не в духовном, считает Дора. Поэтому её возмущает необдуманное употребление в печати, в телевизионном и радиоэфирах таких выражений, как «душевнобольные» или «душевнораненные». «Отстающий в умственном развитии» и «умственно отсталый» – не одно и то же. А «душевнобольной» – третье понятие, которое не имеет ничего общего с двумя первыми. Чтобы научить общество политкорректности, в первую очередь политкорректными должны стать средства массовой информации.

3.

Два года назад в репертуаре будапештского театра «Талия» появилась новая пьеса Кристы Салаи «А на восьмой день…». Спектакль затрагивает проблему материнства как таковую, рассказывает о радостях и трудностях в жизни матери-одиночки. Автор пьесы сама играет роль матери, которая воспитывает сына-дауна. Роль мальчика играет четырнадцатилетний Ботонд, маленький актёр с синдромом Дауна. Когда я впервые услышала об этом спектакле, я невольно задумалась, а почему, собственно, «восьмой»? Почему и в названии бельгийского фильма, и в названии венгерской пьесы фигурирует этот самый «восьмой день»? Ответ на свой вопрос я получила на спектакле: среди родителей детей-даунов распространена легенда, что Бог создал мир за шесть дней, на седьмой день он отдыхал, а на восьмой создал даунов, чтобы они несли в сотворённый им мир любовь. Может быть, для кого-то это просто красивая легенда, но для меня она звучит вполне правдоподобно. От нас требуется только одно – научиться принимать эту любовь и отвечать на неё тем же.

Сын известного в своё время советского композитора Долуханяна Коля родился с синдромом Дауна. В течение долгих лет благодаря своей уникальной памяти он был неофициальным, но незаменимым «секретарём» в Союзе композиторов СССР. Это была ходячая энциклопедия советской песни. Ему звонили по самым разным вопросам, и он тут же отвечал, кто написал ту или иную песню и кто был её первым исполнителем. Но уникальная память – не единственный его талант. Помимо прочего, он пишет стихи. Бо́льшая часть его стихотворений очень светлая, добрая и непременно с тонким юмором. Но есть и другие – наполненные природной мудростью и пронизанные недетской болью. Я приведу здесь одно из его произведений:

Маме

О смерти и наследстве

Не думай, не надо,
Кому меня в качестве наследства передать.

Я Богу молюсь за родную маму,

Пусть мама со мною живет.

Мама моя дорогая, любимая мама моя!

Никаких опекунов мне не надо,
Ты опекай меня.
С тревогой обо мне не думай,
Ничего не случится со мной.

Дай Бог тебе здоровья, мамочка,
Не тревожься обо мне.
Я никому чужим не нужен,
Лишь только одной тебе.

Разве не к нам обращено это стихотворение? Разве не к нам взывает Коля: «Примите меня, Люди!»