Мой маленький дьяволёнок (СИ)

Таким же образом я танцевала в течении песни, а Драгомир и смотрела на меня с озорным блеском в глазах. Ей не терпелось начать.

Когда я закончила, начала медленно показывать подруге движения. Она повторяла за мной, а когда мы их выучили, то станцевали быстро под песню, делая всё очень синхронно.

Когда Андрей зашёл к нам, мы были полностью готовы. Тут же музыка затихла, и вместо неё послышался мужской голос, который объявлял Лиссу и меня.

Андрей указал на другую дверь, которая, видимо, выходила на сцену. Лисса пошла к двери, а я тихо сказала Драгомиру название песни. Он кивнул. Я побежала за подругой.

И вот, мы вышли. Свет слепил глаза, но я видела мелькающие знакомые лица: вот Эдди, вот Мейсон. Что они тут делают? Ах, да, они ведь вроде одноклассники Андрея. А вот Адриан, Кристиан, Иван, Джесси… И Дмитрий. Он внимательно смотрел на меня, будто прожигая во мне дыру. Я нервно сглотнула.

Песня началась. Ох, это было невероятно! Знаете, это шикарное чувство, когда ты танцуешь на большой сцене перед большим количеством людей. Ещё круче осознавать, что выполняют танец, движения которого придумала ты сама.

Да, тут действительно было полшколы. И даже Наташа, Эйвери и Камилла присутствовали. Но всё-таки большая часть моего внимания была обращена на карие омуты, так внимательно глядящие на меня.

Песня закончилась. Мы поклонились и ушли. Лисса практически взрывалась от счастья.

— Господи, это шикарно! Роуз, у тебя такое когда-нибудь было? — спросила улыбающаяся Драгомир. Я пристально смотрела на дверь, за которой осталась сцена. И Беликов.

— Да, — холодно отозвалась я. Не знаю, почему мне стало так плохо. Но я поняла, что хочу выпить. Очень хочу выпить.

— Сходишь со мной в бар? — я перевела взгляд на неё. Лисса кивнула.

— Конечно, но зачем? — спросила девушка, немного нахмурившись. Я помотала головой.

— Это неважно, — ответила я, выходя из небольшой комнаты. Мы вышли в темное помещение, по которому летали огоньки светомузыки, оглушительно громкая музыка и запах алкоголя. И ощущение свободы.

Я подбежала к бару. Там стоял привлекательной наружности молодой бармен, протирающий барную стойку.

— Налей шампанского, — прокричала я сквозь громкую песню. Он кивнул, наливая в бокал желтоватую жидкость с пузырьками и поставил его на стойку. Я взяла высокий бокал в руку и, задержав дыхание, сделала хороший глоток. Горло слегка зажгло, во рту появился безумно-горький и невкусный привкус, но я продолжила пить, пытаясь понять, почему взрослым это так нравится.

— Роза! — закричала Драгомир, которая, наконец, пробралась через толпу танцующих людей. Она с ужасом посмотрела на полупустой бокал с шампанским. — Ты пьешь?

Я зарычала.

— Нет-нет, это твоё дело, я просто спросила, — пожала плечами она. Затем расстроено посмотрела на мой бокал и плюхнулась рядом со мной.

— Вина. Сухого. Полусладкого, — выпалила она. Парень за стойкой плеснул тёмной кроваво-бордовой жидкости в такой же бокал и протянул его Лиссе. Она тоже быстро хлебнула его и немного прокашлялась.

— Напиваться будешь? — прокричала девушка. Я замотала головой. Ага, вверх-вниз. Положительно, разумеется.

— Я тоже хочу! — заявила она. Я слегка улыбнулась. Приятно, знаете ли, когда тебя не осуждают, а поддерживают, и даже повторяют.

Мы с Лиссой выпили довольно много, если учесть, что до этого не пили вообще. Я — треть бутылки шампанского, она — столько же вина. Потом мы решили перейти на что-нибудь покрепче. Пришли к выводу, что русская водка — лучшее, что может быть. Ох, лучше бы мы так не говорили…

Когда я щедро хлебнула прозрачной «воды», пахнущей спиртом, горло так зажгло, будто я раскаленной лавы выпила. Начала кашлять, вместе с Лиссой. Даже поймала взволнованный взгляд юноши-бармена, однако сказала ему что-то вроде «всё окей!»

После шести рюмок водки на двоих, мы с Лиссой пришли к выводу, что нам необходимо потанцевать.

Едва пошатываясь, но держа себя в руках, мы вышли на танцпол. Нас пихали локтями в живот и спину, но немножко пьяным нам было всё-равно.

Началась песня ” I Got Love» и мы с Лиссой одобрительно засвистели. Правда, на самом деле мы просто сделали так, как делает маленький ребёнок, изображая машинку со звуком «бррррр», но это не мешало нам продолжить. Мы с ней взялись за руки и начали синхронно прыгать и орать вслед за песней немного заплетающимся языком:

— Окутала меня, окутала. Ты будто мой сорт мариуханна! — да, именно так я и сказала «мариуханна». Но я не нашла в этом ничего страшного.

— Ай гаре лов май фил, ай гар из ю май май! Ай гаре лов май скил. Май ла-ла-ла-ла-лаай!

Мой мозг полностью перестал воспринимать мой же родной язык. Я перестала понимать, что говорю, и просто выкрикивала нечленораздельные звуки.

Затем Лисса куда-то испарилась, а я почувствовала на своей шее горячее дыхание.

Я обернулась и увидела того, кого совсем не ожидала увидеть…

Я ожидала увидеть кого угодно: маму, папу, Сидни, даже Бога! Ну, русского Бога, то есть Дмитрия, но, к сожалению, это был не он.

— Джесси, — улыбнулась я, чувствуя его руки на своих бёдрах. Он тоже ослепительно улыбался. Ну, как он думал.