Мой маленький каприз

— Ну правда, почему опять «вы»? — Я повернулась и положила голову ему на грудь. — Почему?

Он ласково усмехнулся и погладил меня по волосам.

— Спокойной ночи, моя пери. Завтра объясню. Ладно? Я вообще должен очень многое объяснить и рассказать вам. Спите.

— Я не смогу уснуть от любопытства!

— Эльза, пожалуйста! — воскликнул он с неожиданной мольбой. — Я дико устал. Я ужасно хочу спать.

— Спокойной ночи, мой принц. — Я поцеловала его куда попали мои губы и хотела убрать голову с его груди. — Не буду вам мешать.

— О, прошу, останься так! — Он обнял мои плечи, не давая уйти. — Не обижайся, я правда очень устал. — И закрыл глаза.

— А есть хочешь?

— Хочу… Только у меня нет сил встать… — не открывая глаз, пробормотал он.

— Принести? Что ты хочешь?

— Потом… Спи… — Его рука слабо скользнула по моей спине, и я поняла, что он уже практически спит.

Какое-то время я полежала на его груди, слушая ровное дыхание моего спящего принца, потом осторожно выбралась из-под его руки, выключила бра у кровати, натянула на нас одеяло и тоже стала погружаться в сон, ощущая себя безмерно счастливой.

Лодочка-месяц мягко покачивала меня на небесных волнах, в вальсе кружились звезды, и вдруг рядом зарычал какой-то огромный зверь или же заработал гигантский и не очень исправный двигатель. Я вздрогнула и открыла глаза.

Но это был вовсе не зверь и не двигатель. Это так кошмарно храпел мой принц!

Я погладила его по плечу и тихо произнесла:

— Гамид. Гамид. Проснись! Проснитесь, мой принц…

Никакого эффекта. Тогда я позвала его громче и уже энергично потрясла за плечо. Он ужасающим рыком всхрапнул, содрогнулся и резко сел на кровати.

— А?! Что?! Что случилось?

— Мой принц, — виновато сказала я, — вы ужасно храпите.

— Я?! Храплю?!. — Он потер кулаками глаза.

— Да. Мне очень неловко, но…

— Увы, моя пери. — Он вздохнул и покивал. — Да, я храплю. Особенно когда слишком устану.

— Тогда я пойду спать в другую комнату. — Я потянулась к подушке, чтобы ее забрать.

— Не нужно! — Он перехватил мою руку и поцеловал. — Лучше я уйду в свои покои. Кстати, который час?

Я включила ночник. Барочные золоченые часы на комоде показывали начало третьего.

— Замечательно! — Он вскочил с кровати и начал одеваться.

— Не вижу ничего замечательного…

— Я посплю у себя до шести, потом вернусь к моей пери, и затем, скажем, часиков в восемь мы вместе позавтракаем. В девять я начну руководить страной, а моя пери сможет спать еще сколько угодно. По-моему, замечательный план. Или нет?

— Наверное. — Я вздохнула.

— Эльза. — Он присел ко мне на кровать. — Пожалуйста, не обижайся. Мне тоже не хочется уходить от тебя. Но я храплю! И с этим ничего не поделать. А нам обоим надо выспаться.

— Ты выспишься за четыре часа?

— Да.

— Не придумывай.

— Молчи. Иди сюда…

Он обнял меня одной рукой и начал целовать, как обычно с придыханием забираясь в мой рот языком, а второй рукой освобождал себя от одежды. Я радостно закрыла глаза: месяц снова закачался золотой лодкой, и вокруг него в черном небе затанцевали и заискрились золотые звезды…

Глава 19, в которой солнечные зайчики

Их щедро рассыпала хрустальная люстра — подвески сияли всеми цветами радуги. Лаковые створки шкафов, позолота ручек и мебельного декора — все светилось и будто пело от утреннего солнца. На часах — половина восьмого. Удивительно, я совсем мало спала, но чувствовала себя замечательно отдохнувшей, наверное — от счастья.

Из гостиной донеслись звуки открывшейся двери и какого-то движения. Я прислушалась, с умилением подумав, что мой принц все-таки проспал обещанное свидание, и теперь придется обойтись без очередного полета среди звезд и могучего восхода.

Однако вместо него на пороге спальни возникла одна из моих четырех служанок, державшая в руках вешалки с моими вчерашними выстиранными и выглаженными брюками и рубашкой. Из-под полуприкрытых век я наблюдала, как она неслышно подобралась к креслу и положила на спинку мои вещи. Потом, ступая точно так же беззвучно, выскользнула в гостиную и закрыла дверь.

Приглушенные голоса, звяканье посуды, звуки шагов. Солнце и блеск всего, что только способно блестеть на солнце.

В очередной раз подумав, до чего же здорово иметь слуг, я вскочила с кровати, намереваясь помчаться в купальню, и вдруг обнаружила на ковре мобильник.

Усмехнувшись, я наклонилась за ним, подняла. Погладила, положила на комод, но не удержалась и опять взяла в руки. Снова погладила, улыбаясь разнообразным мыслям, и, ругая себя за любопытство, заглянула в меню и вызвала фотоснимки.

Их было с десяток, и на всех — девчушка лет шести с черными локонами и огромными карими глазищами, неуловимо похожая на моего принца. Неужели у него есть дочка?! Да нет же! Из памяти, как на мониторе, всплыла смуглая рука Зейнаб, позвякивая браслетами чертившая на песке фигурки: брат эмира, его жена, их дети — три символа мужчин и женский. Затем унизанные кольцами длинные сухие пальцы разметают в песке всех, кроме последней, девочки… Похоже, племянница много значит для него, если он носит с собой ее фото. Как трогательно!