Мой маленький монстр

Мои ухажёры, немыми зрителями наблюдающие явление Трошина народу, покровительственно меня обступают, отрезая от братца живой стеной. Я едва сдерживаю усмешку, настолько забавное получается зрелище. Мои защитники минимум на голову ниже меня, а уж про Рината я вообще молчу. Не зря нашу компанию за глаза называют "Белоснежка и семь гномов". Эмма, когда рассказывала, долго потешалась над метким сравнением. Ведь моя внешность (а я высокая, синеглазая брюнетка с бледной кожей) и фамилия (Снежинская) только добавляет ему достоверности. Сейчас же мои гномы, больше напоминают сторожевых псов, готовых по первому приказу кинуться на обидчика.

– Покажешь где наш класс? – цедит Ринат, глядя куда-то в пол.

– Первая дверь, налево по коридору, – безразличным тоном отвечаю я. – Сам найдёшь, не маленький.

– Спасибо.

– Ребята, а пошли во двор, – делаю вид, что не слышу его благодарности. – Смотрите, какой снег пошёл.

В класс мы вваливаемся вместе со звонком, румяные и весёлые после игры в снежки. Ринат уже обустроился за стоящей перед учительским столом партой, чем подтвердил мои сомнения в своих умственных способностях. От этого места все открещиваются, как от огня. Кому охота постоянно быть под прицелом преподавательских глаз? Парты у нас в школе одноместные, так что Тролль добровольно поставил крест на возможности как-либо списать. Глупый.

Пока я прожигаю глазами Рината, в кабинет, мило беседуя с Тамарой Ефимовной, нашей классной руководительницей, вплывает Катька Левицкая. Как обычно, при виде одноклассницы мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Эфемерная, нежная блондинка, миниатюрная и хрупкая, как фарфоровая кукла, словом полнейшая моя противоположность. У неё огромные, орехового цвета глаза, и в данный момент она не сводит их с моего сводного брата. А тот аж рот приоткрыл, как лох последний. Не удивлюсь, если Тролль уже успел в неё втрескаться. С него не станется.

– О, вижу, наш новенький на месте, – замечает Рината Тома (так мы сокращаем имя классной) – Выйди и представься нам, пожалуйста.

Он поднимается со своего места и, пройдя к доске, спокойно становится к нам лицом.

– Трошин Ринат, прошу любить и жаловать.

– Мы что, похожи на любителей троллей? – нагло интересуюсь я, ничуть не опасаясь гнева Томы. Вовремя поставить Рината на место важнее стандартной выволочки с глазу на глаз после уроков.

– Карина, задержись после урока, – учительский голос тонет в волне робких смешков.

– Хорошо, – киваю головой, удивленно уставившись на дерзко закусившего край губы Рината. В его глазах ни капли смущения или страха, только сталь. Хорошая у него всё-таки выдержка, может оставить его в покое?

– Очень приятно, Ринат, – продолжает знакомство Тома, задумчиво осматривая парня поверх очков, и качает головой. – Можешь собирать портфель, на сегодня ты свободен. Завтра жду тебя в подобающем для нашего учебного заведения виде, без этих штук на голове. На первый раз я не стану делать тебе замечание. Надеюсь, и впредь не придется.

Тролль, молча, смахивает в портфель свои пожитки и, попрощавшись, выходит из класса, кинув напоследок быстрый взгляд на Левицкую. Теперь оба будут меня нервировать.

***

С Ринатом я сталкиваюсь лишь следующим утром, так как весь вчерашний вечер провела у себя, писала сочинение по "Капитанской дочке", Пушкина. Эту нудную работёнку можно было бы и гномам поручить, но у меня есть подозрения, что в нашем сказочном королевстве назревает бунт. Мои подданные стали сетовать на свою загруженность, и всячески пытаются уклониться от своих прямых обязанностей, с чем желательно незамедлительно разобраться. А тут ещё Тролль, вместе с которым, по папиной прихоти мне приходится идти в школу. Брр.

Мы стоим лицом к лицу и отчего-то некогда просторная кабинка лифта, кажется мне возмутительно тесной. Я ловлю на себе нерешительный взгляд Рината, он словно хочет что-то сказать, но не может решиться заговорить, и молчу. В мои намерения не входит облегчать его задачу, хотя, признаться, становится чуточку любопытно.

– Карина, – начинает Тролль, проведя рукой по своей чуть ли не налысо остриженной голове. – Нам вовсе не обязательно враждовать. Зачем портить жизнь себе и окружающим? В особенности родителям, они ведь хотели как лучше.

– Нам вовсе не обязательно дружить, – перевираю я его фразу. – Но, насчёт родителей, ты прав. Достали со своими нотациями. Так и быть, живи пока, только сильно не высовывайся. Не забывай, передо мной ты – никто, пустое место.

– Стерва, – с вызовом улыбается Ринат уголками губ.

– Неудачник, – не остаюсь я в долгу и нарочно задеваю плечом, выходя из лифта.