Мой маленький секрет

— Я не хочу ничего слышать, молодой человек. Нет такой беды, с которой невозможно справиться. Это только твоя трусость. Ты себе представить не можешь в какой истерике она была. Она рыбу, выпотрошенную напоминала. Только когда сына на руки взяла в первый раз на человека стала похожа и глаза зажглись. А ты сейчас снова убиваешь ее, — только хотел ответить, но за меня вступились.

— А его вы не убиваете? Хоть одна из вас его жизнь прожила? Что бабы за народ такой. Только себя страдалицами считаете. Тошно просто. И уж извините, но ваш возраст не дает вам права так с ним разговаривать, — от затопившей душу боли даже не разобрал, кто за меня всиупился.

— А ты считаешь, что можешь так говорить с женщиной, что тебе в матеи годится? — Бернард? Мы все удивленно на него уставились.

— Что вы тут делаете? — Дима отошел первым, а вот мать моей женщины стала бледной словно мел. — Что-то не так со сделкой?

— Все в порядке. Я здесь по личному вопросу, — и стал рядом с Мириной старшей. — Ты его пропустила к дочери или нет? — она кивнула. — Ну тогда проходи. Не теряй время попусту.

И я пошел. Вся эта ситуация напоминает сюр. Зашел в палату и немного ужаснулся ее состоянию. Буквально за сутки ее лицо исхудало, жуткие круги под глазами. Они с малышом мило переговаривались и видно невооруженным глазом, что у этих двоих идиллия. Впишусь ли я в это? Должен.

— Хм, привет, — привлек к себе внимание.

Мелкий был явно недоволен моим появлением. Обиделся за маму. Да, смышленый.

— Привет, а мама? — начала любимая женщина тихим голосом.

— Она у входа в палату, вместе с Юлей и почему-то еще и с Маршаном охраняют твой покой. Еле пробился.

— Динь, иди к бабушке. Нам надо поговорить, — и целует в макушку.

— Не хочу.

— Родной, мы поговорим, и ты снова ко мне придешь. Просто малышам не стоит присутствовать при разговоре взрослых, — ласково мурлычет ему.

— Ну, — видимо хотел еще немного поканючить, вот только в итоге передумал и тяжело вздохнув, ответил. — Хорошо.

Пока большой человек шел в мою сторону и скрывался за дверью, мы оба следили за ним. Но как только оказались отрезаны от мира, боялся на нее взглянуть. Вся подготовленная речь полетела к чертям собачьим. Я слишком много дел наворотил, чтобы она меня простила и приняла. А вот как доказать серьезность своих намерений — не придумал.

Когда посмотрел на нее, увидел, что она отвернулась к окну и напряжена. Пошел к ней и сел на край кушетки. Тяжелый вздох стал подтверждением, что мое нахождение рядом в тягость. Ну, или не желанно. Не хочу стены между нами. И не допущу ее укрепления. Взял ее руку в свою и начал тихо поглаживать.

— Прости меня. Я не знаю, что тебе сказать. Точнее знаю, но не могу. Я поступил как трус тогда, сбежал. Оставил тебя беременную… Но я не знал. Если бы я только знал. Я бы все сделал еще тогда, чтобы вернуть тебя. А сейчас. Ты слишком давно одна, привыкла справляться со всем в одиночку. Но мы любим друг друга до сих пор. Давай говорить откровенно. Разве не это главное? Я усыновлю Дениса. Мне не важно мой он или нет. Он твой.

— Не важно, — усмехнулась заявлению. — Как друга подослал выкрасть волос и отдал его на экспертизу конечно, герой чтобы так рассуждать, — не тая обиды злится малышка.

— Я не знал, что он это провернул, когда принял решение. Это чисто его самодеятельность. Мне правда плевать, что будет в экспертизе. Прошу, давай попробуем, — старался говорить, как можно спокойней, но в душе хотелось кричать, биться о стену, чтобы поверила, услышала…

— Я обещаю подумать, — облегченно вздохнул, и содрогнулся, когда она продолжила. — Только при условии, что ты все расскажешь.

— Нет. Мы попробуем просто так. Никак иначе! — резко встал с кровати и сорвался на крик.

— Тогда покинь палату и не смей к нам приближаться. Ты нам никто и никогда кем-то стать не сможешь с таким отношением, — перешла в защиту кошечка. Откуда только силы взяла.

— Зачем ворошить прошлое? Оно болезненное. Как ты этого не поймешь. Я не хочу это вспоминать, — ну как до нее донести, что все это больно и не нужно знать.

— Тебе не хочется, посмотрите на него, — и скривила губы в ухмылке. Да, от моего оленёнка мало что осталось. Видимо жизнь сильно ее потрепала. — А я? Какого мне жить, не зная почему ты меня предал? Я любила тебя, Игорь. Больше всего на свете любила. Как тебе можно доверять после этого? Ты нестабилен. Я не позволю тебе снова привязать нас к себе. Особенно Дениску. Он же малыш совсем. Легко привыкнет. Как мне потом объяснять ребенку за что его бросили? Как, Игорь? — слеза скатилась с ее щеки, но она быстро смахнула предательницу.

— Ты не понимаешь о чем просишь. Тебе не нужно это знать, олененок. Просто поверь мне, — взял ее руку в свою и говорил тихо, чтобы поняла, хочу мирного продолжения.

— Вот именно, не понимаю. Как я могу понять, не зная всего? Как тебя можно простить? — с болью посмотрела в глаза и у меня все оборвалось от гаммы чувств.