Мой мастер (сборник)

Согнал Лариску. Сел на ее место. Стал играть, показывая, глухо напевая верхний голос. Играл он прекрасно. Лариска смотрит на Игнатия не отрываясь, и отсвет его вдохновения ложится на ее лицо.

Игнатий( холодно). В следующий раз то же самое. ( Оборачивается к Кире). Садитесь.

Лариска вросла глазами в его профиль.

Игнатий( хлопнув в ладоши). Попробуйте в этом месте сыграть наоборот.

Кира.Как?

Игнатий.Играйте любовь, как смерть. А смерть — нежно. Как любовь.

Кира.Почему?

Игнатий.Потому что любовь всегда сильнее человека. А смерть — иногда — инъекция счастья.

Кира перевернула несколько страниц обратно. Стала играть. Игнатий подтащил свой стул к роялю. Стали играть в четыре руки. Казалось, музыкальный класс был наполнен любовью, как смерть, и смертью, как любовь. Лариска сидела потрясенная и отверженная. Зазвенел звонок. Игнатий тут же поднялся и ушел. Кира и Лариска выходят на улицу. Лариска заплакала.

Лариска.Дура.

Кира.Почему?

Лариска.Только в своей музыке и понимаешь… А ты заметила, как он смеется, как будто произносит букву «т». Т-т-т-т…

Кира.Отстань!

Лариска.Виски у него впалые и стройные, как у коня. Он похож на обросшего, выгоревшего за лето беспризорника.

Кира.На императора, на коня и на беспризорника.

Лариска.А как ты думаешь, я ему хоть немножко нравлюсь?

Кира.Нравишься, нравишься…

Лариска.А с чего ты взяла?

Кира.Вижу.

Лариска.А как ты это заметила?

Кира.Он бронзовеет.

Остановились возле памятника старины.

Лариска.Какой молодец!!!

Кира.Кто?

Лариска.Тот, кто это построил. Он ведь его не себе построил, а нам.

Кира.И себе тоже.

Лариска.Себе чуть-чуть…

Помолчали. Лариска подняла голову.

Лариска.Смотри… Вон плывут моя нежность и печаль.

Кира.Где?

Лариска.Человеческие чувства и голоса не рассеиваются, а поднимаются в небо. А оттуда передаются в более высокие слои атмосферы. Может быть, сейчас где-нибудь в Галактике бродит голос Есенина?

Представляешь… океан. Ночь. Вода черная. Небо черное. Горизонта не видно, сплошная чернота, будто земной шар на боку. Не поймешь: где вода, где воздух… И вдруг… рарака засветится точечкой, и сразу понятно: вот небо, вот море. Просто сейчас ночь, а будет утро…

Кира.А что это — рарака?

Лариска.Морской светлячок. В море живет.

Кира.А при чем тут светлячок?

Лариска.Игнатий — моя рарака. Если он есть — я обязательно выплыву. Конечно, мне до него, как до Турции. Но я буду плыть к нему всю жизнь, пока не помру где-нибудь на полдороге.

Кира.Счастливая… Знаешь, куда тебе плыть…

Лариска.И ты знаешь. У тебя своя рарака. Талант.

Кира.А что мне с него?

Лариска.Другим хорошо.

Кира.Так ведь это другим.

Лариска.Ты будешь жечь свой костер для людей. В этом твое назначение.

Кира.Значит, я буду жечь костер, а ты около него греться?

Лариска.У меня свой костер. Костер любви…

Запела. Кира подхватила второй голос. Поют, глядя друг на друга.

Кира, Лариска.Ночевала ту-чка золотая на груди уте-еса велика-на…

Дом Игнатия. Югославская мебель. Современное понимание красоты и удобства. Никита, семнадцатилетний человек, сидит за швейной машинкой и шьет.

Зоя.Никита, если ты сию минуту не прекратишь это безобразие, я сброшу машинку с седьмого этажа и разобью ее вдребезги.

Никита.А что я делаю?

Зоя.Вместо того чтобы заниматься алгеброй, ты шьешь штаны.

Никита.Не штаны, а джинсы.

Зоя.Это ж стыдно кому-нибудь сказать. Засмеют.

Никита.…Почему я должен ориентироваться на мнение каких-то людей, которых я даже не знаю?

Зоя.Твой дед был музыкант, отец музыкант. А ты куда себя готовишь? В сферу обслуживания?

Никита.Раньше было главное — иметь высшее образование. А сейчас — совсем другое.

Зоя.Что же?

Никита.Хорошо делать то, что ты делаешь. Не то, чем ты занимаешься. А то, как ты делаешь свое дело. Время снобов ушло.

Зоя.Значит, я сноб?

Никита.Я этого не сказал.

Появляется Игнатий.

Зоя.Скажи ему!

Игнатий.Что я должен ему сказать?