Читаем Мой Мелитополь. XX веков от сказки. Часть 1 – Истоки полностью

В дополнение ко всем краскам над горой, паря, пролетел степной орёл, внимательно осматривавший свои владения и, видно, немного осерчавший при виде амазонок, позволивших себе вторгнуться в это спокойное безмолвие природы, нарушаемое только щебетанием пернатых.

Перед всадницами внизу, под горой, расположилась долина, по которой не спеша несла свои воды река, поросшая местами ивняком, с удивительно-домашним названием – Молочная. За ней виднелся курган из жёлтого речного песка, покрытый огромными глыбами камней в несколько тонн каждая.

Читателям, наверное, будет интересно узнать, что по окончании последнего «ледникового периода» (Днепровского оледенения) потоки воды тающего ледника, направленные на юг, вымыли здесь своеобразный каменный остров. А из-за процесса углубления русла реки Молочной, протекающей в этом районе, остров поднялся над уровнем окружающего ландшафта. Под воздействием внешних разрушительных сил – размыва и выветривания – «щит» из песчаника со временем раскололся. Обломки под действием силы тяжести «съехали» вниз по песку. Так образовался этот каменистый холм, испещренный внутри ходами и гротами. Десять тысяч лет тому назад на них оставили «автографы» наши далекие предки – первобытные люди, которые здесь жили, собирая съедобные растения, охотясь на оленей, бизонов и др.

Сегодня Каменная Могила, насчитывающая около трёх тысяч плит, возвышается на двенадцать метров, раскинувшись на территории примерно трех гектаров размером 240 на 160 метров.

– Представляете, девушки! – выехала Фалестра к краю горы, смотря на открывшееся перед глазами чудо. – Какие огромные были богатыри, чтоб разбросать эти глыбы камней по всей горе! Они жили много-много лет назад! Потом, наверное, умерли, наступил холод, и жизнь умерла! Со временем опять появилось солнце, и опять всё ожило, появились древние люди, одетые в шкуры, и начали рисовать рисунки в пещерах кургана на глыбах, выбивая их камнями более твёрдой породы.

– Да! Мы были здесь в прошлом году с мамой, – Антиопа, вторая из амазонок, решила похвастаться своими познаниями. – Она мне показала рисунки на скалах, какие-то надписи. Мама сказала, что это с неба сошли Боги солнца и сошли именно в этом месте, съехав на колеснице. А ещё мне понравился рисунок на плите с изображением заостренного книзу цилиндра, покоящегося на трёх опорах. Цилиндр включает в себя несколько частей, на двух из них окошки. Наверное, это была такая огромная древняя телега, которая тоже спустилась со звёзд к нам.

– Я тоже тут была, – вступила в разговор Зарина, чтоб не отстать от подруг. – Я видела на камне выцарапанную ладью с парящим в небесах каким-то веретеном типа бочонка, и он куда-то плыл по небу!

– Да ну вас, девчонки, поскакали к реке!


Каменная Могила под Мелитополем.


И кавалькада из трёх коней рысью стала спускаться с горы, оставляя за собой красную пыль.

Амазонки побывали в разных пещерах кургана. В одной из них, такой малюсенькой и длинной, можно было проползти только на животе. Ползти приходилось медленно, с небольшим спуском, а потом в подъём, испытывая при этом огромный страх, ползти вплоть до светившегося вдали отверстия выхода.

Набегавшись, девушки ушли к реке, расположившись на берегу, полные эмоций от своего путешествия.

Река текла не спеша, ветерок, шурша, перебирал камыш, из воды выпрыгивала, играя, рыба. Побродив по берегу реки, наловили шевелящихся в ногах раков. Антиопа закинула в воду сплетённую конусообразную ловушку для рыбы, шнур от которой привязала к воткнутой в берег ветке.

Рядом в тишине паслись стреноженные кони, не спеша жующие сочную, ярко-зелёную траву. Возле них амазонки сложили в пирамиду щиты и копья, так как оружие всегда должно быть под рукой.

– Девчонки, а мне моя мама рассказывала, – Зарина посмотрела загадочно на подружек, – что в мире есть две богини: Артемида и… Баба Яга (в древние времена на огромных пространствах Евразии «баба» означало «богиня»).

– Богиню-деву, или Артемиду (лат. Диана), называют охотницей, продолжала рассказ Зарина. – Ее всегда сопровождает свора собак, а стрелы охотницы неотразимо поражают цель. Стрелы Артемиды символизируют лучи света, сияние главных небесных светил – Солнца и Луны. А брат-близнец Артемиды – бог Солнца, и зовут его Аполлон. В честь богини-девы проводят ритуалы, например лепят снежную бабу зимой. Могущественной богиней считается и Баба Яга…

– А я слышала, – подключилась к рассказам Фалестра, – что за греческой Керкинитидой (что была в античное время на месте Евпатории), стоят семь пирамид, причем они выстроены в шеренгу по прямой линии…

– Чудеса-а-а! – пропела Антиопа.

Уже давно догорел костёр, в медном котелке со сварившимися раками почти выкипела вода, а на ивовых веточках, воткнутых в землю, зажарились жирные пескари.

– Налетай на еду, смелые воины племени! – прокричала Фалестра и стала дуть на рыбку, перекидывая пескаря в ладошках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное